Поэтому я не без труда выбралась из удерживающего, точно лианами, объятия, так, чтобы при этом не потревожить сон парня, собрала бесстыдно разбросанные по комнате вещи, успевшие перепутаться за ночь с вещами Северского, вызвала такси домой, и на минутку заглянула к хозяину квартиры, чтобы еще разок взглянуть на свалившееся на меня счастье, а заодно, на случай того, если парень проснется до того, как я вернусь, успокоить его.

Я действовала по старинке и, как бы это не выглядело глупо, оставила ему лаконичную, но понятную записку, положив на тумбочку рядом с кроватью.

«Я скоро вернусь».

Я и правда собиралась вернуться так быстро, как только могла, а заодно рассказать ему о своих решениях и достижениях. Я знала, он это одобрит и искренне порадуется выбору, который я приняла. Обручальное кольцо я также оставила рядом с запиской – все-таки было неправильно носить его просто так, по собственно прихоти и без должной привилегии. Может быть, я дождусь того момента, когда оно на самом деле станет моим. Но это будет выбор Марата.

Дом встретил меня пустотой – никаких белобрысых французов не было и в помине, Миша, видимо, пропадал на работе, родители, потеряв всякую надежду на контроль над моей жизнью, а также упустив поддержку брата, разочарованные, уехали домой. Эта квартира всегда служила местом моей изоляции от мира, но теперь мое сердце обрело новый приют. Не комнату, где я создала свою собственную артхаусную тусовку с дорогими моему сердцу Шубертом и Бетховеном, а целую новую жизнь с человеком, ради которого я готова была променять все это на что угодно, лишь бы быть рядом с ним.

Я быстро приняла душ, надела привычные черные вещи, положив небывалое в моем гардеробе белое платье в дальний угол шкафа, и отправилась в университет, где меня ждал короткий и давно уже решенный и только ждущий осуществления разговор с куратором. Мне давно нужно было забрать документы и отказаться от нелюбимой профессии, вопросы, связанные с которой, вызывали лишь уныние и скуку и крушили на осколки все мое существо. Единственной плохой новостью было то, что теперь я буду реже видеть Ульку.

Но она, скорее, сама бы подписала мое заявление, чем встала у меня на пути. Еще хорошенько пихнула бы под одно место, чтоб я не медлила и тем более не сомневалась. К счастью, все мои немногочисленные друзья всегда оказывались на моей стороне и желали мне только счастья.

Дело решилось скоро и почти не встретило препятствий, за исключением бумажной волокиты. Особыми знаниями по предметам я все равно никогда не отличалась, так что держаться за меня смысла было никакого, а некоторые преподаватели, наверное, и вовсе вздохнули с облегчением, избавившись от нерадивой ученицы, совершенно не заинтересованной в их лекциях.