— Но эта сука лжет, Джерри! Заткни этих шлюшек! Они погубят мой бизнес!

Айвен хотел попасть в «ДжиКью», и его желание сбылось. Заголовок свежей статьи меня весьма порадовал: «Тушите свет… А кто его включил?» Что ж, теперь Айвен звезда, у него замечательная страница в «Википедии»:

Айвен Кинг — «лайф-коуч» и сводный брат Фила Димарко, фронтмена группы «Сакрифил». Известен тем, что десятки женщин обвинили его в домогательствах.

Айвен по-прежнему не знаменит, зато, безусловно, печально известен, и если он еще когда-либо окажется в лобби отеля «Марриотт», забитом женщинами, вряд ли кто-то из них захочет лечь с ним в постель. Его скорее убьют.

Есть еще одна хорошая новость, Мэри Кей. Алиса, жена Айвена, вчера зарегистрировалась в «Твиттере», и первый же ее пост стал популярным: #MeToo.

Айвен швыряет телефон в стену, едва не задевая рамку с фотографией тебя, Сурикаты и покойного Фила, и ты не выдерживаешь.

— Айвен! Хватит.

— Да уж, — фыркает он. — Вечно ты, Мэри Кей, о семье печешься… Помолчи и дай мне подумать.

Меган права, Мэри Кей. Айвен — гребаный козел. Я должен проявить терпение. Ты очень похожа на Лав Квинн, которую тянет к плохим парням, и многое им позволяешь, даже оскорбления. Надо было сразу выставить его за порог, а ты предоставляешь Айвену безопасную гавань, пока он беснуется на глазах у твоей дочери.

Он швыряет пустую банку на твой ковер.

— Где взять пива в этом гребаном доме?

Ты спрыгиваешь с дивана и бежишь в гараж. Тем временем Айвен продолжает брыкаться, пытаясь очернить имена всех девятнадцати женщин, вступивших в ряды #АрмииМеган. «Сами не лучше» — классическое оправдание, кодекс бесчестия, который дает Айвенам править миром. Он поднимает свой телефон с пола (наконец-то) и показывает нам фотографию женщины по имени Венди Гэбриэл.

— Видите эту? — рычит он. — Я ее пальцем не тронул. Она сама положила мою руку себе на бедро. Но такие подробности они опускают. — Плюет в экран телефона с открытой статьей. — Пошли вы, чертовы писаки!

Ты возвращаешься из гаража с двумя банками пива, и он стонет («Оно же безалкогольное!»), однако все равно одну банку открывает, а другую запихивает в морозилку и снова принимается вопить в трубку, что никого не трогал. Вообще!

Я беспокоюсь за Номи. Она уже несколько минут пялится на одно и то же стихотворение Клиболда в своей книге, а я все-таки заботливый отчим. Беру пульт и включаю телевизор. Она смотрит на экран.

— Вы можете включить нам фильм?

— Конечно. Что выберем?

Она смотрит на рекламу антидепрессантов.

— Что-нибудь душевное.

Я захожу в каталог, вижу «Оптом дешевле 2», нажимаю на него, а Номи ворчит: