Она плачет, но все еще борется с твоими объятиями, толкается, как делала когда-то внутри тебя, не решаясь покинуть твое лоно и войти в наш кошмарный мир. С третьей попытки ты все-таки обхватываешь ее руками, и вот она снова в твоей утробе, тихо плачет у тебя на груди.

Момент нежности между матерью и дочерью, и я молчу, уважая ваши чувства, но тут Айвен швыряет свой телефон на стол.

— Итак, ведьмы побеждают. Их папочки, и особенно мамочки, славно потрудились.

— Айвен, — говоришь ты, напоминая о присутствии Номи, его племянницы. — Довольно. Остынь.

Он скулит, что не может остыть, ведь в этом гребаном доме для него не хватает места, поэтому я выпрыгиваю из кресла покойного Фила.

— Пожалуйста, Айвен, садись.

Он не благодарит меня и продолжает стоять.

— Не могу сидеть без дела, пока идет охота на ведьм.

Затем, противореча сам себе, усаживается в мое кресло. В гостиной воцаряется молчание, слышны лишь голоса из телевизора. Айвен начинает рыдать.

Мне здесь больше нечего делать — ты это знаешь, я тоже; надеваю пальто, машу Сурикате на прощание. Теперь ты сможешь выпроводить его, чем сейчас и займешься. Его слезы — белый флаг, он понимает, что проиграл.

И тут Айвен поднимается и говорит:

— Зато у меня есть одна гребаная хорошая новость. — Ты смотришь на Айвена, Номи смотрит на Айвена, а я не смотрю и даже не хочу знать, на какое ток-шоу он напросился, чтобы попытаться обелить себя. Он вынимает из морозилки вторую банку пива. — Я смогу заплатить адвокату… — Он открывает банку. Все взгляды устремлены на Айвена, даже мой. Он усмехается. — Потому что я продал дом.

Выражение твоего лица красноречивее слов. Ты молчишь. Ты бледнеешь, ты никогда не хотела переезжать, а он бессердечен. Жесток. Это твой дом, а он хвастается, что покупатель заплатит наличными. Ты оглядываешь свою гостиную, а Суриката поднимает на тебя глаза и рявкает:

— Ну, и что теперь, мам? Мы бездомные?

38

38

Вы не бездомные. Если кто-то на острове и заслуживает звание святого, это я. Щедрый Джо! Я распахнул перед тобой двери своего дома — и теперь ты живешь со мной!

Ну, вроде того. Забавно, как жизнь замыкает круг. Я выбрал этот дом, сидя в тюрьме. Показал его Лав — думал, она будет рада домику для гостей, где могли бы останавливаться ее родители. Она меня высмеяла — дом для них слишком мал, — но я упорно держался за него, потому что он классный. Он на воде. У него есть характер. Мне до смерти надоели типовые дома, популярные в Лос-Анджелесе, которые сохраняют прохладу. На Бейнбридже бывает и другая погода, кроме жары. Тебе нужен дом с большими окнами и место, где можно понежиться на солнце. Я думал, мой гостевой дом будет пустовать, пока Форти не вырастет и не покинет свою матриархальную тюрьму, но теперь в нем живешь ты и Суриката.