– Может быть, он потерял гроссбух перед этим?

Потолок: Серьезно? Опять? Ха, люди теряют девственность или ключи от машин. Нельзя потерять доказательства громкого мошенничества, только если не сделать это специально. Поскольку ты крайне тупа, разреши разъяснить тебе это: я говорю об уничтожении доказательств.

– Может, он хранит его, чтобы спросить меня, что с ним делать?

Потолок: И за почти восемь лет, что он у него был, он ни разу не спросил у тебя, что ты хочешь делать с ним? Хотя не отвечай. Ты разговариваешь с неодушевленными предметами. Не исключено, что у тебя были галлюцинации о разговорах с Нэшем.

– Если он невиновен, я не должна была оставлять то письмо у его двери. Он не появился на нашем свидании, так что я даже не могла расспросить его о гроссбухе, как планировала. Потом, когда я звонила ему тысячу миллионов раз, он перенаправлял меня на голосовую почту. И он уже несколько дней не приносил мне ланч и записки.

Мои эмоции не вмещались в одно слово, и я не распечатывала новые футболки с тех пор, как он исчез. Я носила простую белую футболку, чувствуя себя настолько не в своей тарелке, что это казалось почти унизительным.

Если верить офисным сплетням, Нэш с Делайлой были в Сингапуре на деловой встрече.

Я верила в это… пока не заметила Делайлу вчера идущей по коридору с чашкой кофе в руке. Когда я спросила ее о Нэше, она выглядела удивленной тем, что я не видела его, упомянув, что он вылетел раньше нее, и она его с тех пор тоже не видела.

Я проверила рейсы всех местных аэропортов, потом – аэропортов штата. Каждый прямой рейс и все рейсы с пересадками из Сингапура за последние пять дней.

Потолок: Очевидно, он тебя избегает. Он заслужил ту записку.

Я едва волочила ноги по ковру. Еще немного, и протру о него подошвы. И все же, когда в дверь постучали, я ринулась к ней и распахнула ее настежь.

Нэш.

Облегчение окатило меня потоком. Безжалостное, врезавшееся в тело, затащившее на глубину и поволокшее туда, куда мне не хотелось.

Он помахал листом бумаги, выглядя более измученным, чем обычно. И, откровенно говоря, слегка несвежим. Его взгляд упал на мою футболку, ничего не нашел там и вернулся к моему лицу.

Нахмурившись, он поджал губы.

– Прежде чем ты заговоришь, я написал тебе письмо. Кстати, это было до того, как я получил твое, но я по-прежнему готов подписаться под каждым словом. Я хочу видеть твое лицо, когда ты прочитаешь его.

Я окинула его взглядом, подмечая мятую рубашку, отсутствующий пиджак и брюки без стрелок.

Я закусила нижнюю губу. Я хотела его даже в таком виде.