Ее пальцы провели по ключице и коснулись ожерелья на шее.

– Я видела, как вы смотрели на меня.

– Только когда прихожу в ужас при виде того, как быстро вы тратите миллионы долларов бюджетных денег. – Я откинулся в кресле и вынул несколько документов, чертовски измученный этим днем. – Кроме того, я не стану снова просить тебя свести ноги. Мне сидеть в этом кабинете еще три часа, а твоя киска смердит, как рыбная лавка.

Чего она не понимала, так это что мне не нужен был тот, кто кивает каждый раз после того, как киваю я. У меня для этого была тень, и она уж точно нравилась мне больше, чем Шантилья.

Делайла откашлялась и опустила Роско. Он кинулся к своей кровати с балдахином.

Шантилья вскинула подбородок, щеки вспыхнули, как будто она только сейчас заметила, что мы не одни.

– Я должна проверить кое-что… на другом этаже.

– Да уж проверь. – Я жестом велел ей уйти.

Она метнулась в обход Делайлы и захлопнула за собой дверь. Роско вскочил, взвизгнул и припал к ногам Делайлы, просясь на руки.

Нагнувшись, она подобрала его.

– Выглядишь, как дерьмо.

Да, и ты знаешь почему, засранка.

Я рассказал ей обо всем письмом прошлой ночью, избавив ее от всех компрометирующих подробностей, но достаточно, чтобы она поняла суть.

– Заткнись. – Я лгал. – Меня тошнит от твоего хладнокровного монстра. Шантилья зажала меня в угол этим утром, чтобы поговорить о бюджете. Она простудилась, Делайла. Оно кашляла мне в лицо, Делайла. Я впитывал ее простуду. Знаешь, на что это похоже? Могу продемонстрировать.

– Мне кажется, ты слишком часто повторяешь мое имя.

– Мне кажется, ты не чувствуешь.

Мы игнорировали тему, поскольку сорок восемь часов, предусмотренные штатом Северная Каролина, я провел в федеральной тюрьме. Если бы у меня был рабочий телефон, я бы позвонил Делайле, чтобы она вытащила меня оттуда.

Но у меня его не было.

И я выслушивал непрекращающиеся вопросы Брендона, не произнося ни слова.

«Вы знали об «Уинтропском скандале» до того, как ФБР и Комиссия начали официальное расследование?