Как вы связаны с Вирджинией Уинтроп, Бальтазаром Ван Дореном и Эриком Картрайтом?

Мы заметили вас на ужине в честь помолвки Бальтазара и Вирджинии. С вами была ее дочь. Сказали бы вы, что вы близки с ней? Знала ли она о «Уинтропском скандале» до его начала?

Мы можем не преследовать вас, Нэш. Заключите с нами сделку. Что скажете?»

Если бы дело касалось только меня, я мог бы справиться с давлением Комиссии. Фика проделал хорошую работу, скрывая мои следы, а дела об инсайдерской торговле трудно доказуемы. Но засранец преследовал маму и Эмери.

Инстинкт подталкивал пустить в ход кулаки, но в прош лом это всегда кончалось плохо. Хорошо, что у меня было нечто получше кулаков. Гарвардский юрист на ставке.

Я выпалил:

– Делайла, мне нужна услуга.

– Насколько отчаянно ты нуждаешься в ней? Вздохнув, я закрыл ноут и сложил руки домиком.

– Чего ты хочешь?

– Хм… – Она постучала по губе кончиком пальца. – Сначала скажи, насколько ты отчаялся.

Я пялился на нее, пока она не заерзала под моим взглядом. Но даже тогда она не смягчилась.

– Отчаянно, – прошипел я, зная, что она будет играть со мной в отместку.

Я заслужил это, заставив ее проделать всю работу по Сингапуру впустую. Но это мне все равно не нравилось.

Улыбка расплылась по ее лицу. Она выглядела, как менее зеленый отпрыск Гринча.

– Я хочу, чтобы ты поцеловал Роско в губы и сказал ему, что вел себя, как несносная задница. – Она протянула его мне. – Скажи ему также, что считаешь его милым.

Я не шелохнулся.

– Я этого не сделаю.

– Можешь сделать себе одолжение сам. – Она демонстративно пожала плечами и взглянула на меня с сочувствующей гримасой. – Я слыхала, самообслуживание нынче в моде.

– Ты задница, и вовсе не милая. – Я схватил Роско, поднес крысу к лицу, посмотрел в его гребаные глаза-бусины и сказал:

– Ты выглядишь так, словно кто-то побрил телепузика и приклеил ему на макушку поношенный парик, – Делайла закашлялась, – и, полагаю, ты милый. Прости, чувак.