Ты более чем в состоянии сделать это сама.
Я бы дал тебе возможность смотреть на тебя моими глазами. Ты бы увидела, что ты не гроза. Ты –
Тогда ты бы поняла, за что я тебя люблю».
– Нэш, – начала я, не уверенная, что сказать. Я изо всех сил пыталась найти слова, сглатывая душившие меня эмоции. Его пальцы потянулись к письму, когда все, что я хотела, это схватить его, вставить в рамку и сделать этот лист своим.
Я отпустила его потому, что оно рвалось в моих руках, опустошало меня.
Мой взгляд отказывался отпускать его. Оно казалось лучшим воспоминанием, тем, которое прокручиваешь постоянно, пока все не начинает напоминать о нем, становясь дежавю.
Нэш нарушил тишину с раздражающей самодовольной улыбкой.
– Ага.
– Прошу прощения?
– Просто хотел видеть твое лицо, когда ты прочтешь это. Ты все еще любишь меня.
– Все еще? – Я покачала головой. – Я никогда не говорила, что люблю тебя.
– Говорила. Не словами, но поступками. Ты столько значений придаешь словам, но иногда то, что ты делаешь, говорит больше, чем то, что ты говоришь. Увидимся завтра, Тигренок. Это дерьмо скоро закончится.
Потолок: Видишь? Я говорил тебе, что он тебя не избегает. Ты не должна была писать ему ту записку. Иногда ты можешь быть такой засранкой.
Нэш
Делайла вошла в пентхаус на середине моего разговора с Шантильей. Я бросил на нее взгляд и вернулся к истеричке напротив.
Она заправила красную прядь за ухо.
– Мы так тесно работали последние две недели.
– Да, – протянул я. – Ты, я и еще четверо.
Она развела ноги в приглашении. Она действительно думает, что я не помню, как она пыталась приставать ко мне?