– Если замолвишь за меня словечко, пташка, буду тебе благодарен.

* * *

– Который час? – в пятый раз спросила Нина, мысленно проклиная своего братца. Она с ума сходила без телефона. Ну почему весь мир пользуется айфонами?

Кухня была в безукоризненном состоянии. Делать ей здесь было абсолютно нечего. Даже вся кухонная утварь лежала идеально. Она, стоя у раковины, сложила полотенце и аккуратно положила его рядом с кранами, потом переложила на другую сторону.

– Пора вам купить часы, – сказал Питер. – Уже десять минут прошло, с тех пор как вы в последний раз спрашивали.

– Но они должны были появиться полчаса назад. – Нина снова взяла полотенце, сложила его по-новому, еще раз протерла сухую раковину. – Мне нужно в больницу встретить Себастьяна.

Если она не уйдет через десять минут, то опоздает, но даже если и уйдет, то не факт, что придет вовремя.

– Они наверняка вот-вот появятся. Я уверен. У них столько посещений сегодня, и каждое всегда занимает больше времени, чем планируется.

– Тогда нужно планировать лучше, – сказала она, гладя сушильную доску.

– Не переживай, детка, – сказал Билл.

– Вам легко говорить. Ой, простите, бога ради. Я так нервничаю. И Себастьяну обещала, что буду. Он ненавидит больницы.

Она даже эсэмэску не могла ему отправить, сообщить, что опаздывает. Ее телефон уже окончательно умер.

– И будешь. – Билл похлопал ее по плечу и забрал полотенце из ее руки. – Оставь-ка это. Иди выпей кофе и посиди.

– Если я выпью еще кофе, то стану чистым кофеином.

Мэдди, Маргерит и Джейн были смотрящими, стояли на улице, и Нина, не в силах сидеть, присоединилась к ним.

– Это наверняка она, – сказала Мэдди. – Лет пятидесяти. Голубая шапочка. Большая сумка.

– Нет, она недостаточно элегантна.

– А что насчет – вон этих, под шестьдесят, – сказала Джейн. – Пожилые мужчина и женщина.

– На нем кардиган, – сказала Мэдди. – Он никак не может быть экспертом.

Нина ходила туда-сюда перед темно-серыми крашеными окнами, трогала свежую краску. Они так хорошо поработали, а… черт, который час?