– Мы наслышаны о вашей кондитерской, – сказала после представлений старшая из двух экспертов. В строгом модном сером костюме и с блокнотом в руках она больше походила на правительственного чиновника, тогда как молодой парень с ней, в вязаной шапочке и очках в тяжелой оправе, имел вид человека, работающего в модном журнале.

Они быстро объяснили, что они осмотрят кондитерскую, выберут несколько продуктов на пробу, а потом зададут несколько вопросов.

Билл, Мэдди, Маргерит, Питер и Джейн все вместе сидели у окна за одним из столиков, в центре которого стояла подставка для тортов, словно они были обычными посетителями, заглянувшими на дневной чай, и теперь мучились с выбором. Нина позавидовала им, пожалела, что не сидит вместе с ними – она сидела отдельно, одна, бесконечно постукивая подошвой об пол. Она пыталась взять себя в руки, прекратить это, но вскоре обнаружила, что большим пальцем выписывает по столешнице бесконечные круги. Нина смотрела на экспертов – они сидели близко друг к другу, кивали, показывали пальцами, делали записи, переговаривались вполголоса. На их лицах застыло бесстрастное выражение.

– Им жутко не нравится, – шепнула Нина, когда мимо проходила в туалет Мэдди.

– Не говори глупостей. Они просто учитывают все.

– Я в этом не уверена.

Мэдди закатила глаза, потом вставила пальцы в рот, растянула губы, скосила глаза к переносице.

Нина фыркнула, потом начала хихикать и сразу же почувствовала, что нервное напряжение спа́ло.

– Ты сумасшедшая, – сказала она.

– И ты только сейчас это заметила, – сказала Мэдди, шутливо вскинув бровь. – Господи, какая же ты тугодумка. – Она покачала головой и вернулась за столик к остальным.

Улыбка исчезла с лица Нины, когда эксперты подошли к ней.

– Может быть, вы скажете нам, почему вы решили открыть кондитерскую?

В голосе женщины звучала обвинительная нотка, отчего Нине на ум пришел полицейский, который требует от нее отчета в ее действиях.

Ее руки на коленях свело от напряжения. Она замерла на несколько мгновений.

Потом проглотила ком в горле. Все слова, которые она хотела произнести, исчезли. Испарились.

– Понимаете… это получилось… гмм…

Она почувствовала, как липкий блеск заволакивает ей мозги, как ее язык категорически отказывается сотрудничать.

– Может быть, я помогу, – сказал Марсель, возникший словно ниоткуда. Он кивнул с вежливой формальностью. – Я здесь работаю много лет и был рад видеть, с какой страстью и энтузиазмом Нина взялась за возвращение прежней славы «Кондитерской Си». Может быть, вы пожелаете увидеть, как выглядела кондитерская, прежде чем Нина решилась на реновации.