Она подумала о необходимости вызвать его на откровенный разговор и все обсудить с ним наедине без посторонних. Да, это было бы чудесно. Может быть, ей удастся убедить его в своих искренних чувствах, и он вновь признается ей в любви? Хорошо было бы соблазнить его на более решительные действия и тогда…

Поймав себя на этой мысли, Варя замерла, и на ее губах заиграла коварная улыбка. Конечно, она соблазнит Матвея и вновь околдует его. Он снова попадет в ее сети, он признается ей в любви и сделает предложение. А наутро он объявит всем, что она его невеста, а эту наглую девицу Тимирязеву отправит восвояси к отцу. Варя же останется здесь, в России, рядом с ним и сыном.

Мгновенно представив в своей голове эту радужную картину, она так воодушевилась, что резво устремилась к зеркалу и начала проворно вытаскивать шпильки из волос, уже обдумывая, во что следует облачиться для этой важной встречи. Хитрая лисья улыбка так и не покидала ее губ.

Когда раздался тихий стук в дверь, Матвей едва прилег на постель, желая отдохнуть от напряженного и нервного дня. Не понимая, кто это мог быть, он только после второго стука медленно поднялся и, накинув рубаху на плечи, босой, в одном исподнем подошел к двери и распахнул ее. На пороге стояла Варя со свечой в руке, в шелковом длинном пеньюаре и с распущенными по плечам волосами.

– Варвара Дмитриевна? – опешил он, не ожидая в столь поздний час увидеть на своем пороге молодую женщину.

– Могу я войти? – спросила она тихо, но настойчиво.

– Э… не думаю. Что-то случилось?

– Я хочу поговорить с вами, – ответила она и как-то слишком призывно улыбнулась.

Громко вздохнув и не понимая, зачем она пришла, Матвей все же посторонился, пропуская ее в спальню. Она грациозно прошествовала внутрь, а он закрыл дверь и повернулся к ней, ожидая объяснений. Его взор методично описал круг по ее изящному силуэту в легком пеньюаре, и ему показалось, что она без ночной рубашки, это подозрение вызвало у него замешательство.

Нервно теребя свечу в руке, Варя поставила небольшой подсвечник на столик и вновь повернулась к нему. За эти краткие мгновения Матвей отчетливо утвердился в своих подозрениях: ночной сорочки на ней не было, потому выпуклости ее розового тела чуть просвечивали на линии бедер и груди. Вид ее явно не располагал к разговорам, и что ей было действительно нужно, он не понимал.

– О чем же вы хотели говорить со мной? – не выдержал он, прищурившись и невольно наслаждаясь созерцанием ее невозможно соблазнительного облика.

Варя отчего-то стушевалась, не зная, как осуществить то, зачем пришла в спальню Осокина. Ведь раньше инициатором близости всегда был он, и ей особо не приходилось ничего для этого делать. В эту минуту она не понимала, как себя вести, чтобы соблазнить его. Оттого тихо вымолвила: