— Что ты здесь делаешь? — задаю не менее дурацкий вопрос, ответ на который очевиден.

Щеки горят огнем от неловкости момента: не таким я представляла наш разговор.

— Это моя комната, — Лерой вновь оборачивается, приподнимая в удивленном жесте брови, а затем обводит взглядом свои владения.— А ты, если не секрет?  Дай, угадаю! Заблудилась?

— Я тебя искала, — отворачиваюсь к окну, предоставляя Амирову возможность одеться

— Зачем? — из глубины комнаты доносится хара́ктерный треск раскрывающейся молнии. Судя по всему, Амиров намек понял.

— Спасибо хотела сказать, — бормочу себе под нос, мысленно ругая за нерешительность. Слово "спасибо" было последним в моем списке.

— Будем считать, что сказала, — вмиг   голос Лероя становится холодным и отстраненным.—  Арин, если это все, то мне надо…

Переодеться, поспать… Я все знаю. И наверно, мне и правда нужно сейчас   уйти, не мешать, позволить ему спокойно переодеться и отдохнуть, а уже после приставать к человеку со своими чувствами. Но переполненное отчаянной нежностью сердце, болезненно сжимающееся от одной только мысли, что Лерой может снова исчезнуть из моей жизни,  рисует совершенно иной маршрут.

— Это не все, — перебиваю Амирова и,  оттолкнувшись от подоконника, в считаные секунды подхожу ближе.

Глава 28. В плену

Глава 28. В плену

Чувствую, как Лерой напрягается каждой клеточкой своего тела, когда несмелыми ладонями прикасаюсь к мускулистой, слегка влажной спине. Его кожа тёплая, нежная, такая манящая, что еле сдерживаю невыносимое желание затронуть её губами. Мне так много нужно сказать этому сильному, красивому, безумно любимому мужчине, но слова никак не хотят обретать звучание. Кажется, стоит произнести всего одно неловкое, неверное  и мы снова разбежимся в разные стороны. А я так хочу продлить это несказанно сладкое ощущение желанного тепла под моими пальцами.

Слышу, как бьётся его сердце. Вижу, как тяжело вздымается грудь от каждого вздоха. Знаю, он тоже боится спугнуть момент хрупкого единения наших душ.

— Что же ты со мной делаешь? – хрипловатый голос Лероя наполнен болью.

— Люблю, — шепчу в ответ, а сама лбом упираюсь в его спину, ладонями проскальзывая к груди. — Это не лечится, Амиров. Я проверяла.

— Любит она, — укоряющий смешок сменяется теплом рук, бережно обхвативших мои. — Тогда зачем из раза в раз доказываешь обратное?

Лерой, сам того не понимая, ходит по тонкому льду. Я не хочу войны. Мне сейчас, в это самое мгновение, слишком хорошо.

— Глупая потому что, – говорю, а сама ненароком касаюсь губами теплой кожи между лопаток, мысленно призывая Амирова помолчать. Но он не замечает моих намёков.