– Они безобидные, милая. Просто радуются встрече. Хочешь вымыться? – заботливо спрашивает Денни.

– Да, – краснея от стыда, шепчет Алессия.

Денни знает! Знает, что она обмочилась.

– Ты, должно быть, ужасно испугалась.

Алессия кивает, еле сдерживая слезы.

– Ах, деточка, не плачь. Его светлость не хотел бы этого. Давай-ка приведем тебя в порядок.

«Его светлость?»

Алессия идет за Денни по отделанному деревянными панелями коридору, увешанному старинными полотнами с изображениями пейзажей, лошадей и зданий. Миновав множество закрытых комнат, они поднимаются по узкой деревянной лестнице к еще одному длинному коридору, украшенному портретами. Наконец Денни останавливается и открывает дверь в комнату с белой мебелью и голубыми стенами. Пройдя через комнату, Денни входит в ванную и открывает краны. Кутаясь в одеяло, Алессия стоит позади нее и наблюдает, как ванна наполняется горячей водой. Денни добавляет в воду пену, которую Алессия узнает по запаху – «Джо Малон», тот же самый аромат, что и в «Убежище».

– Я принесу тебе полотенца. Оставь одежду у кровати, ее выстирают. – Сочувственно улыбнувшись Алессии, Денни выходит.

Вскоре она возвращается с полотенцами, вешает их на белый плетеный стул, закрывает воду и поворачивается к Алессии. Ее проницательные голубые глаза смотрят с сочувствием.

– Будешь мыться, милая?

Алессия кивает.

– Мне уйти?

Алессия качает головой. Она не хочет оставаться одна. Денни сочувственно вздыхает.

– Понятно. Хочешь, я помогу тебе раздеться?

Алессия кивает.

– Нам придется поговорить с вашей невестой, – говорит констебль Николс.

Она примерно моего возраста, высокая и гибкая, с умными красивыми глазами. Записывает каждое мое слово. Я барабаню пальцами по столу. Долго нам еще здесь торчать? Я хочу вернуться к Алессии, моей «невесте»… И Николс, и ее начальник, сержант Нэнкэрроу, терпеливо выслушали печальную повесть о похищении Алессии. Я не рассказал им всей правды, но и не соврал.

– Разумеется. Как только она поправится. Ублюдки ее били. Если бы я не приехал… – Я вздрагиваю и, на миг закрыв глаза, мысленно добавляю: «Я больше никогда ее не увидел бы».