– Зачем?
– Так будет удобнее тебе, – пояснил он, – сможешь принять меня настолько, насколько захочешь.
Он начал расстегивать брюки, но Хэтти покачала головой, и он замер. Ей хотелось, чтобы Люциан накрыл ее своим телом.
– Я верю, что ты способен остановиться, – сказала она.
Судя по мелькнувшему в глазах разочарованию, он помнил их неудачную первую ночь.
– Да, я остановлюсь.
В постели их тела идеально подошли друг другу. Хэтти плавно приспосабливалась к его очертаниям и весу, и когда муж наконец в нее вошел, он терпеливо ждал, пока она привыкнет к тяжелому, горячему теплу. Их единение превратилось в череду размытых ощущений. Возбуждающий аромат и вкус теплой кожи, перекатывающиеся под ее ладонями мускулы, гортанные стоны мужчины, который получает наслаждение. Когда движения Люциана утратили размеренный ритм, она открыла глаза. Лицо его исказилось – он сделал последний глубокий толчок и остался внутри ее, запрокинув голову.
* * *
Люциан лежал, прижавшись к ней сзади, и от его тела исходил жар, словно от раскаленного кирпича. Теперь они действительно муж и жена. По Хэтти волной прокатилось осознание, едва ли нарушив ее пресыщенный покой.
– Придется поторопиться, чтобы успеть к ужину, – прошептала она без особого энтузиазма. – Мы договорились встретиться с мистером Мэтьюсом в семь часов.
– К черту ужин! – заявил Люциан.
Он легонько толкнул ее бедрами, готовый продолжить. И что еще более возмутительно, Хэтти поняла, что тоже не откажется повторить.
Люциан сел, она посмотрела на него, и у нее перехватило дыхание. Выражение лица не совпадало ни с тоном, ни с грубым подталкиванием – оно казалось мягким, как и его взгляд, припухшие губы, очаровательно взъерошенные волосы. Сердце Хэтти дрогнуло.
Люциан гладил ее по бедру и вдруг перестал, заметив перемену в настроении Хэтти.
– Слишком рано? – спросил он, вглядываясь ей в глаза.
Она покраснела.
– Нет.
Он нежно коснулся румянца на щеке.