Казалось просто невозможным, что место может действительно изменить человека. Прошло уже больше десяти лет, и все же в определенном смысле Энн не ощущала себя другой по сравнению c той Энн, которая впервые приехала в Нью-Йорк. Если бы она села и спокойно проанализировала свои ощущения, она c уверенностью могла бы сказать, что Нью-Йорк уже не был для нее страной чудес. Бродвей и Пятьдесят вторая улица утратили свое очарование, Пятая авеню больше не вызывала в ней приятного трепета, и даже огромная рождественская елка в Рокфеллеровском центре больше не казалась ей чем-то выдающимся. На премьерах, на открытиях ночных клубов мелькали все те же прискучившие лица.

И все же этот мир был несравненно лучше, чем мир Лоренсвиля. В Лоренсвиле люди жили как в спячке, и жизнь проходила мимо. Она, по крайней мере, была там, где что-то происходило. И все же чего-то недоставало. Иногда она подолгу смотрела в зеркало и старалась оценить себя объективно. Изменилась ли она? Теперь она пользовалась косметикой. Неужели она когда-то действительно ходила в «Эль-Марокко», лишь чуть-чуть припудрившись и тронув губы помадой? Теперь без румян, теней и туши она чувствовала себя раздетой. А одежда? Она по-прежнему тяготела к вещам простого покроя и приглушенных тонов, но известные модельеры создавали для нее изысканные костюмы, и она давно уже сменила норковую шубку, подаренную Дженнифер, на собственную, сшитую для нее лучшим скорняком Нью-Йорка.

Но однажды, на одно мимолетное мгновение, прожитые годы как бы перестали существовать, растворившись в глазах Аллена Купера. Они встретились в «Колони» совершенно случайно. Она была c Кевином. Аллен представил им свою жену – красивую молодую женщину. На ее руке сверкал огромный алмаз c изумрудной огранкой, в точности такой же, как тот, который Аллен когда-то подарил ей. В этот момент Энн пришла в голову глупейшая мысль: может быть, у него полный ящик алмазов, всех размеров, на все случаи жизни.

Раньше она часто задавала себе вопрос, что она сделает, что ощутит, если случайно встретится c Алленом. Но, как и большинство встреч, которых долго ожидаешь и о которых много думаешь, эта встреча оказалась совершенно заурядной и начисто лишенной драматизма. Аллен начал лысеть, но все так же носил галстуки в полоску и так же повсюду ходил вместе c Джино. Джино резко постарел. Он стал трясущимся и хрупким, как это часто бывает со стариками. Казалось, он тает прямо на глазах у Энн.

Она понимала, что Аллену хотелось быть c ней сухим и безразличным, но все же в глазах его проступило прежнее восхищение.