– О господи, это что, нужно написать большими неоновыми буквами, чтобы до тебя дошло? Конечно я люблю тебя!

– Но откуда же мне было знать? Ты ведь за эти две недели ни разу не позвонил мне, не попытался убедить меня…

– Я говорю о любви, – страстно сказал он, – о любви, а не о попрошайничестве! Любовь никого не должна превращать в попрошайку. На что мне любовь, если о ней приходится просить, назначать ей цену или ставить ей какие-то ограничения. И если бы кто-то начал молить меня о любви, я не мог бы отнестись к этому иначе, чем c презрением. Любовь – это нечто такое, что можно только дать, а не купить ни словами, ни жалостью, ни даже доводами рассудка. Я никогда не стану умолять тебя, Энн. Я люблю тебя. Этого ты не можешь не знать. Я всегда буду любить тебя…

– Лайон, и ты знаешь, что я люблю тебя… всегда любила… всегда буду любить…

– Тогда что же мы стоим и разглагольствуем? Ты здесь, и я хочу, чтобы ты была здесь. – Он улыбнулся, но к ней не подошел.

– Но ведь ты возвращаешься в Англию…

– А Кевин остается в Америке. – Он улыбнулся. – Я говорил о любви, а ты говоришь о географии. Что-то мне это очень знакомо.

– Но любовь и означает совместные планы… совместную жизнь.

– Любовь – это чувство. А для тебя это контракт c обязательными поправками и примечаниями. – Он взял ее за руки. – Энн, время для таких вещей прошло. Да, я возвращаюсь в Лондон. Там я живу, там у меня сложился определенный уклад. Тебе все это известно. Может быть, тебе надо вернуться к Кевину. В твою жизнь он лучше вписывается. Я же могу тебе предложить в лучшем случае еще несколько недель.

– Может быть, мне понравится Лондон, Лайон. Такое тебе в голову не приходило?

– Энн, я писатель. Возможно, и не самый лучший, но я стараюсь. А ты уже не та восторженная двадцатилетняя девчонка, которая печатала мои рукописи. Со временем тебе все это до смерти надоест, и ты начнешь меня ненавидеть.

Она повернулась и выбежала из комнаты, промчалась по коридору и вызвала лифт. Может быть, он выйдет за ней. Если выйдет… Двери лифта раскрылись. Она обернулась, посмотрела на закрытую, безмолвную дверь в его номер и вошла в лифт.

Она медленно двинулась к своему дому. Дойдя до него, она намеренно прошла мимо входа. Надо все хорошенько обдумать. Лайон ее любит, но ничего на будущее не предлагает. Она нужна Кевину, и он будет предан ей на всю жизнь. У Кевина все как в контракте, со всеми поправками, которые она пожелает внести, – но к чему ей контракт, по которому ей будут платить чувством, не нужным ей? А Лайона она всегда вынуждает на действия, торопит его, подталкивает. Он не пригласил ее c собой в Лондон – ну и что? Она и сама может туда поехать. Лондон – это еще не край света. Но тогда в глазах Лайона она была бы попрошайкой – и Лайону это очень не понравилось бы. «Любовь надо отдавать» – но не требовать.