Как будто она могла думать о чем-то другом! Она обсудила этот вопрос c Генри.

– Ничего из этого не выйдет, – без колебаний заявил Генри. – Я бывал в квартире Лайона. Навещал его в прошлом году. Он-то считает, что живет во дворце, но там, Энн, нет даже центрального отопления и всего четыре крохотные комнатушки – как кладовки c окнами.

– Но у меня денег куры не клюют. Мы можем позволить себе самую лучшую квартиру…

– Так ничему и не выучилась? – без улыбки сказал Генри. – Лайон ни за чей счет жить не будет. Вам придется жить на то, что заработает он.

– Тогда я так и буду жить, – решительно сказала она. – Буду жить там, где он пожелает. Генри, я без него жить не могу. А c ним я буду счастлива везде – даже в Лоренсвиле.

– А как же твой контракт c «Гиллианом»? Если ты его нарушишь, то никогда больше не сможешь работать на телевидении.

– Генри, сколько я сейчас стою?

– Больше миллиона.

– Тогда зачем мне работать?

– А что ты будешь делать в Лондоне?

– Я буду c Лайоном.

– Послушай, Энн, ты же не ребенок, который очертя голову бросается в новую жизнь. Да и Лайон тоже. Он уже давно и плотно обосновался в своем маленьком мирке. Ты останешься в одиночестве, без друзей, а он будет целыми днями просиживать за машинкой. А чем займешься ты?

– Не знаю. Знаю только, что жить без него не могу.

Генри на минутку задумался, а потом сказал:

– Есть только одно решение. Тебе надо сделать так, чтобы он остался в Нью-Йорке.

– Но как? Свою работу здесь он уже сделал. И он любит Лондон.

– Тяни время. Каждый день, пока он здесь, он будет все больше и больше привыкать к Нью-Йорку. Так, сейчас-сейчас… Позвоню-ка я своим ребятам в «Бартер пабликейшенз» – может быть, удастся подрядить его написать несколько статей для их журналов. Только все должно выглядеть, как будто это чистая случайность.

– И что это даст?

– Он останется еще на некоторое время, и это время будет работать на тебя.