– Дай, Боже, мне сил выздороветь и загладить свою вину, – произнес он.
– Какую вину?
– Не будем пока говорить об этом, я слишком слаб для подобных тем. Миссис Прайер находилась с тобой во время болезни?
– Да. – Каролина широко улыбнулась. – Ты же знаешь, что она моя мама?
– Да, слышал… Гортензия сообщила. Но я хотел бы услышать новости от тебя. Ты стала счастливее?
– Еще бы! Она так дорога мне, словами не выразить. Я уже едва дышала, а она подняла меня на ноги.
– И вот я слышу об этом ровно в тот момент, когда сам едва держусь на ногах. И поделом мне!
– Я вовсе не желала тебя упрекать.
– Прости, у меня в мыслях полная сумятица, а каждое твое слово, каждый взгляд, озаряющий твое дивное личико, кружит голову еще сильнее. Иди сюда, Лина, дай мне руку, если только тебя не пугают мои костлявые пальцы.
Она взяла его руку в свои ладони, склонила голову и
– Я сохраню сегодняшний день в своем сердце, Лина. А этот поцелуй – особенно… И когда-нибудь напомню о нем.
Мартин распахнул дверь и строго произнес:
– Выходите! Живее, вы и так задержались, просидели там целых двадцать минут.
– Не смей понукать ее, ты, мальчишка!
– Роберт, я не могу больше оставаться.
– Ты вернешься, обещаешь?
– Нет, не вернется, – ответил вместо нее Мартин. – Больше никаких встреч, с меня довольно хлопот. Разок еще можно было повеселиться, но снова утруждать себя я не намерен.
– Ах, не намерен, значит?
– Не надо! Не ссорьтесь! Если бы не Мартин, мы бы сегодня не увиделись. И я приду снова, если пожелаешь.