– Ты сделала… что? – в ужасе спрашивает он.

Улыбка сползает с моего лица.

– Я не нарушала карантина, – тут же принимаюсь оправдываться я. – Нам ведь разрешено ходить в продуктовые за едой. – Я достаю из-за спины бутылку. – Это ведь можно назвать едой, так?

– Диана, тебе не следует выходить из дому одной. – Финн садится на диван рядом со мной и оглядывает меня так, словно ожидает увидеть кровоточащую рану на голове или сломанную кость любой из моих конечностей. – Ты ведь выписалась из больницы всего пару дней назад.

– Я выписалась из реабилитационного центра, – мягко поправляю его я, – и должна продолжать тренировки. Кроме того, рано или поздно мне пришлось бы выйти из дому. Туалетная бумага сама себя не купит.

Реакция Финна ставит меня в тупик – я ожидала совсем иного. Он должен радоваться тому, что с каждым днем я становлюсь сильнее, что наконец набралась смелости выйти из дому одной. Но в то же время я понимаю: когда сейчас Финн целует меня, то прижимается губами к моему лбу, как будто проверяет температуру. Он всегда наблюдает за мной, если я встаю, чтобы пойти в ванную или на кухню, словно ждет, что я вот-вот упаду.

Я прижимаюсь к нему, и наконец Финн обнимает меня.

– Я в порядке, – шепчу я.

Интересно, когда он перестанет относиться ко мне как к своему пациенту и начнет относиться как к своему партнеру?

– Обещай, что в следующий раз дождешься меня, если тебе понадобится выйти из квартиры, – бормочет он.

На мгновение я задерживаю дыхание, потому что не могу обещать чего-то подобного. Завтра я во что бы то ни стало поеду в «Гринс».

– Однажды, – мягко говорю я, – тебе придется меня отпустить.

Существует теория так называемого ретрогенеза, согласно которой есть определенное сходство между развитием деменции и развитием ребенка, но с обратной динамикой. Об этом рассказал мне один врач, когда моей матери, которой на тот момент было всего пятьдесят семь, впервые поставили диагноз «болезнь Альцгеймера». Человек с деменцией, сказал он, похож на десятилетнего ребенка. Больной вполне в состоянии выполнить определенные указания из оставленной для него инструкции. Однако со временем различные функции его мозга утрачиваются перманентно, и в конце концов пациент становится похож на младенца – он легко может забыть одеться или поесть. Впоследствии теряются координация и речь. Самое первое, что мы осваиваем в младенчестве, и последнее, что утрачивает страдающий болезнью Альцгеймера: способность держать голову. Умение улыбаться.

Тогда, в свой первый визит к маминому врачу, я спросила, как долго живут пациенты с подобным диагнозом. Врач ответил, что большинство больных альцгеймером живут от трех до одиннадцати лет с момента постановки диагноза. Однако некоторые могут прожить и все двадцать.