В такие дни он заходит в квартиру, раздевается, принимает душ, а затем направляется прямо к шкафчику над холодильником, достает бутылку виски «Макаллан», наливает себе в стакан и иногда даже не разговаривает со мной, пока не выпьет.

Я и не знала, что Финн любит виски.

Каждый вечер он наливает себе чуть больше, чем вчера. Однако всегда оставляет достаточно, чтобы хватило на следующий вечер. Иногда он вырубается прямо на диване, и мне приходится помогать ему добраться до кровати.

Днем, пока Финн на работе, я забираюсь на табуретку и достаю бутылку «Макаллан». Я выливаю немного виски в раковину. Чтобы не вызвать подозрений и одновременно защитить Финна от него самого.

К концу мая мы перестаем мыть продукты с мылом и ждать два дня, прежде чем вскрыть конверт с почтой. Однако мы по-прежнему сторонимся других людей и боимся подхватить вирус от соседа, пробегающего мимо нас во время своей тренировки. Я начинаю получать пособие по безработице, положенное мне по закону после сокращения в «Сотбисе», но оно, конечно, не покрывает аренду, хотя прежде мы с Финном делили ее поровну.

Иногда мне кажется, будто я схожу с ума от этой ковидной рутины, и тогда приходится напоминать себе о том, как мне повезло, ведь я не умерла. Я брожу по форумам в поисках других людей, которые выжили после тяжелого течения болезни, но даже недели спустя сражаются с последствиями вируса. Они жалуются, что врачи лишь разводят руками на их симптомы, не имея ни сил, ни знаний для оказания помощи. Я читаю статьи о женщинах, разрывающихся между работой и домашним обучением своих детей, которое отныне проходит в онлайн-формате. Иногда я натыкаюсь на жалобы о том, что работникам «передовой» платят слишком мало за то, что они каждый день рискуют заразиться. Я вижу, как Финн, шатаясь, возвращается домой после долгой смены, не в силах забыть об увиденном в этот день. Иногда мне кажется, что весь мир затаил дыхание. Если мы не задохнемся, то скоро все потеряем сознание.

Одну из суббот, когда у Финна выдается выходной, мы решаем посвятить генеральной уборке, а также стирке белья и разбору накопившейся почты. Мы играем в «камень-ножницы-бумага», чтобы определить, кому достанется та или иная работа по дому. Мне выпадает чистка туалета, в то время как Финну достается разбор почты – он роется в грудах конвертов, сложенных неаккуратной стопкой на кухонном столе, в поисках счета за кабельное телевидение и банковских выписок. Каждый раз, проходя мимо него, я испытываю чувство стыда. Обычно мы делим расходы за коммунальные услуги и арендную плату пополам, но, поскольку мои доходы сократились до минимума, он теперь берет почти все расходы на себя.