Я замечаю, как Финн собирает в охапку глянцевые журналы, выуженные из груды счетов, и бросает их в коробку из-под пачек молока, которую мы используем в качестве мусорного ведра.

– Ума не приложу, почему они продолжают приходить, – бурчит он. – Эти брошюры различных колледжей.

– Погоди… – Я откладываю мокрую тряпку и вынимаю всю пачку из коробки. – Они для меня. – Я встречаюсь с Финном взглядом. – Я подумываю вновь пойти учиться.

Он с недоумением смотрит на меня:

– Зачем? У тебя уже есть степень магистра в сфере истории искусств.

– Я хочу сменить профессию, – поясняю я. – Мне нравится арт-терапия.

– И чем ты собираешься платить за обучение? – спрашивает Финн.

Вопрос меня задевает.

– У меня есть кое-какие сбережения… – наконец отвечаю я.

Финн молчит, но в его взгляде неявно читается: «К тому времени, когда все это закончится, от них может ничего не остаться».

На меня вновь наваливается чувство вины из-за желания тратить деньги на себя, вместо того чтобы продолжать поровну делить расходы по дому, и злость из-за того, что он прав.

– Мне просто кажется, что это может быть… сигналом к тому, чтобы что-то поменять в своей жизни, – говорю я.

– Ди, ты не единственная, кто потерял работу.

– Я не про работу, – возражаю я, качая головой. – А про все вместе. Мне кажется, я заболела не просто так.

Финн вдруг выглядит очень, очень уставшим.

– Для болезни не нужна причина. Вирусам они ни к чему. Они нападают на всех без разбора. Бьют наугад.

– Ну а я в это не верю, – отвечаю я, вскидывая подбородок. – Я не верю, что осталась жива по чистой случайности.

Какое-то время Финн продолжает просто смотреть на меня, зачем качает головой и бормочет что-то себе под нос, после чего берется за очередной конверт из пачки неразобранных писем.

– Почему ты злишься? – спрашиваю я.

Финн отодвигает стул от стола.