С каждым днем мои силы крепнут. Я могу подниматься и спускаться по лестнице, не делая остановок на отдых. Пока Финн работает, я прогуливаюсь от нашего дома в Верхнем Ист-Сайде до Центрального парка, потихоньку растягивая свой путь от парка на юг или запад. Все больше людей решаются выходить на улицы, поэтому я подстраиваю свои прогулки под всеобщее расписание и стараюсь выходить из дому незадолго до рассвета или до заката, пока остальные завтракают или обедают. И хотя даже в это время на улицах не безлюдно, народу значительно меньше, чем в другое время дня, а потому мне проще соблюдать социальную дистанцию.

Как-то утром я надеваю легинсы с кроссовками и отправляюсь к водохранилищу в Центральном парке. Это мой любимый маршрут, потому что он будит во мне воспоминания об одном водоеме в зарослях кустарника. Если закрыть глаза, то очень легко принять пение вальдшнепов и воробьев за голоса вьюрков и пересмешников.

Однако внезапно пение птиц прерывается восклицанием, явно обращенным ко мне:

– Диана, вы ли это?

На беговой дорожке я вижу Китоми Ито в черном спортивном костюме, пестрой маске и фирменных фиолетовых очках.

– О, здравствуйте! – Я делаю шаг вперед, но тут же вспоминаю, что нам нельзя ни жать руку, ни обнимать другого человека. – Вы все еще здесь.

– Пока не сбросила с себя смертную оболочку, нет, – отвечает она сквозь смех.

– В смысле, вы так и не переехали.

– И это тоже. – Китоми кивает в сторону одной из парковых троп. – Прогуляемся?

Мы идем с Китоми по тропинке, соблюдая дистанцию шесть футов.

– Признаться, я думала, что к этому моменту уже получу от вас хоть какую-то весточку, – говорит Китоми.

– Меня сократили, – объясняю я. – «Сотбис» уволил почти всех своих сотрудников.

– Что ж, это объясняет, почему никто не ломится в мою дверь, требуя отдать картину. – Китоми слегка наклоняет голову. – Разве наш аукцион был назначен не на май? – (Так и есть, однако я о нем совершенно забыла.) – Должна признаться, я безмерно благодарна за отмену аукциона по Тулуз-Лотреку. Вот уже сколько недель я живу в своей квартире с ним вдвоем. Без него мне было бы очень одиноко.

Я понимаю, о чем она говорит. В конце концов, я тоже смотрю на искусственное водохранилище, представляя себе лагуну на Галапагосских островах. Я могу закрыть глаза и слышать, как плещется в воде Беатрис, а Габриэль дразнит меня за нерешительность.

Я вспоминаю, как буквально за день до болезни навещала Китоми в ее пентхаусе.

– Вы успели переболеть ковидом? – спрашиваю я и тут же заливаюсь краской; хорошо, что под маской этого не видно. – Простите за назойливость. Просто… я-то им переболела. На следующий же день после нашей встречи меня увезли в больницу. Я боялась, что могла вас заразить.