Игнатьева в этот раз наблюдала молча, ни одного колкого слова себе не позволила и смотрела без прищура, во все глаза. Настена тоже приятно удивилась, все слушала с интересом, но сама пробовать не решилась.

— Кариш, я и не знал, насколько ты разносторонняя, — Зайкин ей явно гордился и смотрел с восторгом. — Как мне повезло.

Он погладил ее по ноге под юбкой. Карина не ожидала и чуть вздрогнула. Приятное возбуждение быстро скопилось в животе. Она прикусила губу и глянула на него сверху. Парень уже подавал руку, чтобы помочь спуститься. А ей хотелось наброситься и уложить эту сногсшибательную фигуру в черном костюме прямо здесь, пусть и у всех на глазах. Она почти перестала ощущать себя трезвой, хотя выпитое в кофейне вино давно рассеялось. Просто Зайкин казался слишком притягательным и смотрел такими влюбленными глазами, что ей мерещилось, будто она императрица вселенной, самая красивая и самая желанная. И самая любимая.

Шутки быстро разбавили атмосферу. Все опять стали болтать и пить. Режиссер бросил своих актрис и пересел к «красной принцессе». Через полчаса их уже не было в компании. Карина осталась довольна собой. Даже если не сердца, но тела ей удалось соединить. И это радовало.

Когда кальян исчерпал себя, и алкоголь помутил большую часть голов, все решили, что пора развеяться и потанцевать.

Грилл зажигал в зале. В два ночи все раздухарились. Воняло алкоголем, потом и дымом. Все дрыгались и шумели. Закрывали глаза и терялись в музыке и толпе. Смотреть на пьяный трэш трезвыми глазами было удивительно. Сразу подмечались нелепые движения, кривые лица, всеобщая здоровая неадекватность. Но атмосфера растапливала все.

Карина и сама начала плавиться, надышавшись этим угаром. Или кокосовым ароматом, который стал очень близким, когда Зайкин потащил ее на танцпол и прижал к себе. Он улыбался ей в лоб, иногда его чмокая, сверкал синими глазами, отпускал на вытянутой руке и притягивал обратно. Лоб всегда четко попадал на мягкие губы.

Забывшись, Карина перестала стесняться и своего вида, и своей безынтересности. Она опять стала центром его внимания и ловила на любимом лице восхищение. Все остальное не имело значения. Пришло полное расслабление. И пустоту в душе ничто не отягощало. Можно было танцевать свободно без оглядки на чужое мнение.

— Мне нравится, когда ты такая, — Зайкин с трудом перекричал музыку, прижав девушку впритык.

— Какая? По уши влюбленная? — все внутренние стопоры сломались, и мысли вытекали наружу без фильтра. Ей и не хотелось юлить.

Он проворно поцеловал ее улыбку. Карина не ожидала, потому не успела ответить. Остановилась, разочарованно глядя на персиковые губы. Зайкин тоже застыл.