— Это хорошо. Что ты… не зацикливаешься, — слова ему тяжело давались, каждое он как будто печатал отдельным штампом. — Хотя Самвел тоже так себе вариант. Я сейчас не из ревности это говорю.

— Знаю.

— Но он готов пойти против… родителей… из-за тебя. Сир за него беспокоится.

Настена ахнула. Карина перестала слышать их шаги.

— Как это тупо. Мы всего лишь поцеловались.

Варданян ответил с улыбкой.

— Вскружила ему голову.

— Я не хотела.

Опять помолчали. Карина умирала от любопытства, прислушиваясь к их голосам, которые становились все дальше, и нашла повод остановиться — достала телефон и стала впустую тыкать на иконки приложений, переходя из одного в другое.

— А у него ведь нет… никаких обременений. Может, у вас… и выгорит, — обреченно заметил Варданян и через долгую паузу добавил. — Только на свадьбу не приглашайте. Я там все разнесу к херам.

Следующая пауза оказалась слишком длинной. Карина не стерпела и посмотрела назад. Они снова целовались. Уже без страсти, а с нежностью, но не могли оторваться друг от друга. Карине пришлось сообщить об этом Игнатьевой и Зайкину.

— Опять они за свое, — Игнатьева уткнула руки в бока и продолжила воспитательским тоном. — Ну, ни на минуту нельзя оставить.

Она пошла к ним решительно. Настена пока не обращала внимания, а Варданян одним глазом уже отслеживал угрозу и торопился насладиться счастьем, пока их опять не разняли. Карину это позабавило.

— Вард, отлипни от нее уже, друзья так не целуются.

— Это просто очень крепкая дружба, — бурчал он Настене в рот.

— Ну, конечно, мы с Гогой тогда тоже закадычные друзья.

Настена захихикала. Поцелуй сам собой прервался.

— Ой, не хвастались бы своим счастьем, — кофейный взгляд выстрелил в Игнатьеву всем своим недовольством.

Она переключилась на девушку.

— А ты, Настена, какого хера ему это позволяешь?