– Ты здесь… – повторяю вслух.

Ответа не жду, вынимая руки из-под пледа, прикасаюсь к уже немного колючей щеке. Короткая щетина щекочет подушечки пальцев, посылая импульс удовольствия по всем моим нервным окончаниям.

– Здесь, – кивает Игнат, перехватывает мою ладонь и целует в ее центр, не сводя с меня пристального взгляда. – Все хорошо.

Хорошо. Да. Он и не представляет, насколько в действительности мне сейчас хорошо.

Из груди вырывается всхлип, и я почти падаю в его объятия, крепко стискивая обеими руками за шею, чувствуя невероятное облегчение от его присутствия. Он снова рядом. Пришел за мной. Становится теплее. Не только на душе и сердце.

– Все, правда, закончилось? – спрашиваю зачем-то, хотя и без того понятно, раз он здесь, но мне крайне важно услышать это от него.

Да и просто слушать его голос сейчас жизненно необходимо.

– Правда.

Закончилось…

Чувствую невероятное облегчение, и еще большее когда Игнат крепко прижимает к себе в ответ, делясь со мной своим теплом, и поправляет сползающий с моих плеч плед. Я впитываю в себя эти ощущения, растворяюсь в них. Мне так легко дышать, как никогда думала уже не будет.

Не знаю, сколько так сижу, прежде чем отстраняюсь, да и то только чтобы снова видеть его. Смотреть в глаза. Такие красивые и самые любимые, похожие на волны океана, отражающие яркие звезды на темном небосклоне. Завораживающее зрелище. Настолько, что я не сразу замечаю, как странно он одет – в ментовскую форму.

– А что ты… – задаюсь вопросом, продолжая изучать его внешность, на первый взгляд совершенно не пострадавшую, радуясь, что никаких надуманных мною ужасов не произошло на самом деле. – Почему ты в такой одежде?

В отличие от меня, его явно все устраивает.

– Твой отец подогнал, – невозмутимо отзывается Игнат, махнув рукой в направлении двери, указывая на того, о ком речь.

Поворачиваюсь в обозначенном направлении и только теперь замечаю, что и папа тоже здесь. Хмурится, но не возражает против сказанного, внимательно разглядывая меня. Улыбаюсь ему не менее радостно, чем мужу до этого. Представляю, чего ему стоило перешагнуть через все свои принципы и помочь тому, кого, уверена, желал бы не видеть никогда, не только рядом со мной, а вообще. Поэтому, недолго думая, поднимаюсь со стула и иду к нему, чтобы тоже крепко обнять за талию.

– Спасибо, – шепчу едва слышно, прижимаясь щекой к его груди, слушая размеренное сердцебиение.

На мгновение меня переносит в прошлое, где я маленькой девочкой вот так же прижималась к нему, когда он возвращался с работы, и не отпускала до самого сна, хвостиком бродя за ним по квартире. Он посмеивался надо мной, а затем ловил, подкидывал, и мы с ним летали по дому из комнаты в комнату. Не знаю, почему именно этот эпизод вспоминается прямо сейчас. Наверное, потому что я чувствую, как и тогда – бескрайнее счастье и любовь, когда отец тяжело выдыхает, словно здоровенный груз с его плеч сваливается, и крепко обнимает в ответ, ласково погладив по голове. А на встречный оценивающий сию картину взор Игната беззлобно бурчит, торопливо отстраняясь: