Вместо того чтобы спать, я делал все возможное, чтобы пробраться в их спальню и лечь рядом с неподвижной мамой.

Иногда она даже не знала, что я там.

Иногда она смотрела на меня, но не видела меня.

Часто она забывала обо мне.

— Скажи ей, что все в порядке и что ей не нужно волноваться. У меня все под контролем.

— Не говори так. Это верный путь к тому, чтобы все вышло из-под контроля. Обещай быть осторожным, парень.

— Обещаю. Еще раз спасибо.

Я заканчиваю разговор с Яном и просматриваю файлы, которые он мне прислал. У моего отца лучшая разведка не только в Братве, но и во всех преступных организациях. У него целая сеть хакеров и информаторов, которых он использует, чтобы сделать себя неприкасаемым и сохранить Братву как силу, с которой нужно считаться в Нью-Йорке.

Да, я мог бы найти этого ублюдка сам, но это заняло бы больше времени, учитывая, что Сесилия стерла все его следы со своих электронных устройств и социальных сетей и категорически отказывается говорить о пережитом после той игры в русскую рулетку.

Я мог бы допросить ее друзей, но шансы на то, что они что-нибудь расскажут, ничтожно малы, и у них тоже возникли бы подозрения. Несмотря на мое крайнее раздражение по поводу отсутствия информации, я уважаю ее потребность рассказать им все в свое время. То есть, если она решит рассказать о своем прошлом.

Есть еще Анника, но когда я попытался завести разговор о бывших ее подруги, она призналась, что даже не знает, есть ли у Сесилияи парень, а если и есть, то она никогда об этом не говорила.

Так что попросить Яна о помощи было самым эффективным способом.

Я прокручиваю каждую фотографию, каждый файл, каждую папку. Изучаю этого ублюдка, кажется, часами, пока не чувствую, как он материализуется прямо передо мной. Я изучаю каждую черточку, каждое гнилое воспоминание из его прошлого. Каждую слабость.

Я собираюсь превратить его жизнь в ад. Это не будет легко или быстро. Это не закончится пытками или гребаной смертью.

Это будет медленно и бесконечно, пока он не потеряет свой чертов разум.

Разработав план того, что сделаю с ним, я вхожу в дом. Первое, на что падает мой взгляд, это неподвижное, напряженное тело на диване.

Черт.

Я иду к месту, где спит Сесилия, и, когда касаюсь ее плеча, оно оказывается столь же жестким и тяжелым, как камень.