И потому что она назойливая, умная маленькая дрянь, ей удается собрать все воедино.

— Твоя мать тоже была такой?

Моя челюсть сжимается, но я ничего не говорю.

— Анни сказала, что у ваших родителей были проблемы еще до ее рождения, и ты был тем, кто свел их вместе. Но разве это произошло за счет того, что ты стал свидетелем ухудшения ее психического состояния?

Это болтливый рот Анники.

Я встаю.

— Иди обратно спать.

Маленькая рука обхватывает мое запястье, и она говорит:

— Ладно, ладно. Я не буду лезть, если тебе это не нравится, но ты можешь остаться, пока я не усну?

— Ты не ребенок, — я собираюсь вырвать свою руку из ее руки.

Но эта чертова девчонка впивается ногтями в мою кожу.

— Я не могла нормально спать месяцами, потому что не чувствовала себя в безопасности, но если ты будешь рядом, я смогу.

Я смотрю вниз на ее маленькую фигуру на диване, на отчаяние, написанное на ее лице.

Она сказала, что узнает меня, а я сказал ей, что это невозможно, но она бросает на это все свои силы.

Если бы я не знал, что она неловкая личность, которая едва умеет общаться с кем-то за пределами своего ближайшего окружения, я бы поклялся, что она притворяется.

Играет она или нет, но ее состояние не должно влиять на меня. Ни в малейшей степени.

Даже близко.

Но когда я смотрю в блестящие зеленые глаза, в моей груди разгораются мириады неизвестных эмоций.

— Я последний человек, рядом с которым ты должна чувствовать себя в безопасности, Сесилия.