– Вы ее видели! И как она?

– Превосходно. Превосходно. Так вот, когда я ей сказал, что ее дом цел, она тут же настроилась ехать. То есть если этот старый негр, Питер, ей позволит. Кстати, многие уже вернулись. В Мейконе сейчас очень нервная обстановка. Шерман не брал Мейкона, но все в страхе, что нагрянут конники Уилсона, а это будет почище Шермана.

– Да, но что за глупость – возвращаться, когда там ничего нет! Где им жить? Как они устраиваются?

– Мисс Скарлетт, они живут в палатках, в шалашах, кое-как сколоченных лачугах, теснятся по пять-шесть семей в немногих уцелевших домах. И начинают отстраиваться. Так что это вовсе не глупость, мисс Скарлетт, не скажите. Вы же знаете, какой народ в Атланте. Они прочно осели на этом месте, вросли в него, как чарлстонцы в свой Чарлстон. Чтобы их разделить с Атлантой, нужно что-то посильнее, чем янки или пожар. В Атланте народ – прошу прощения, мисс Мелли, – упрямый как мул, его с этого места ничем не сдвинешь, почему – не знаю. Я-то всегда считал этот город чересчур кипучим и напористым. Правда, я по натуре сельский житель и городов не люблю вообще. И позвольте вам сказать: те, что возвращаются первыми, – это и есть самые умные и хваткие. Кто приедет последним, не найдет ни дощечки, ни камешка, ни кирпичика от своего дома. Все полезное будет уже растащено для постройки других домов. Да вот вам: не далее как третьего дня встречаю я миссис Мерривезер с дочерью и этой их старой негритянкой – собирают кирпичи в тачку! А миссис Мид мне сказала, что подумывает о бревенчатой хижине – вот вернется доктор Мид и поможет построить. Говорит, жила в такой, когда только приехала в Атланту, тогда еще Мартасвилл, – жила и опять поживет, запросто. Шутила, конечно, но из этого вы можете заключить, какое там настроение.

– Я думаю, они обладают громадной силой духа, – с гордостью произнесла Мелани. – Правда ведь, Скарлетт?

Скарлетт кивнула, чувствуя, как наполняет ее гордость вперемешку с горькой радостью за город, удочеривший ее. Как сказал Фрэнк, это был кипучий и напористый город, именно потому она и полюбила его. В нем не было чопорности, он не погряз в традициях, как другие города, постарше, он отличался буйством молодости, и это соответствовало ее собственному характеру. «Я похожа на Атланту, – подумала она. – Чтобы меня согнуть, потребуется нечто гораздо более сильное, чем янки или пожар».

– Если тетя Питти собирается в Атланту, нам лучше тоже вернуться и жить с ней, ведь так, Скарлетт? – сказала Мелани, прерывая ход ее мысли. – Она там умрет от страха в одиночестве.