Кэррин тоже немного просветлела, во всяком случае, меньше стала напоминать лунатика. Выяснилось, что один солдат из команды Фрэнка был знаком с Брентом Тарлтоном, даже видел его в день гибели. Кэррин обещала себе обстоятельно поговорить после ужина с этим человеком наедине.

За ужином всех удивила Мелани: она держалась оживленно, смеялась, шутила и чуть ли не кокетничала с одноглазым солдатом, который платил ей за внимание удвоенной галантностью. Скарлетт знала, каких усилий – и моральных, и физических, – стоила эта живость Мелани, всегда мучительно страдавшей от застенчивости в присутствии мужчин. Кроме того, она еще не очень хорошо себя чувствовала. Мелани уверяла, что она сильная и крепкая, она работала по дому даже больше, чем Дилси, но Скарлетт видела, что она нездорова. Стоит ей поднять что-нибудь тяжелое – бледнеет до синевы, и сразу ей требуется куда-нибудь сесть, как будто ноги отказываются держать ее. Но сегодня Мелани, как и Сьюлен, и Кэррин, делала все возможное, чтобы устроить солдатам хороший сочельник. Одна только Скарлетт не радовалась гостям.

Мамми приготовила на ужин тушеный горох с яблоками и арахисом, а солдаты присовокупили к этому свой паек – жареную кукурузу и мясную обрезь. По общим восторженным заверениям, получилась вкуснота необыкновенная. Скарлетт наблюдала, как они едят, и томилась беспокойством. Она не только провожала взглядом каждый кусок до самого рта, но еще и вертелась как на иголках, боясь – а вдруг откроется, что Порк накануне заколол поросенка. Сейчас тушка была подвешена в кладовой, и Скарлетт поклялась страшной клятвой, что выцарапает глаза любому, кто вспомнит при гостях о поросенке; такая же участь ждала болтуна, который проговорится, что у заколотого поросенка есть братья и сестры, блаженствующие в своем загоне на болоте. Голодные мужчины управятся с поросенком в один присест, а уж если узнают про живых свиней, то могут реквизировать их в пользу армии. Скарлетт тревожилась еще и за корову, и за лошадь и жалела, что не упрятала их тоже в болота. А так что же, стоят они прямо на виду, привязанные к деревьям на нижнем выгоне. Если снабженцы заберут скот, «Тара» не продержится зиму. Что будет есть армия, ее не волнует. Вот пусть армия и кормит армию – если сумеет. А ей и своих-то прокормить ой как нелегко.

На десерт солдаты вынули из рюкзаков свои знаменитые «рулетики на шомполе», и Скарлетт впервые увидела своими глазами сие конфедератское украшение стола, о котором ходило несметное количество анекдотов – примерно как про вшей. Это было нечто спиралевидное, обугленное, скорее всего деревянное. Гости подзадоривали Скарлетт отведать кусочек, она рискнула, и под закопченной, почерневшей коркой обнаружилась обыкновенная кукурузная лепешка, только несоленая. Солдатам выдавали сухим пайком кукурузную муку, они месили ее с водой, добавляли соль – когда была, навертывали густое тесто на шомпола и пекли над костром. «Рулетики» получались твердые, как сучок, и безвкусные, как опилки, так что Скарлетт вполне хватило одного кусочка, а остальное она поспешно вернула – под громовой хохот снабженцев. Скарлетт переглянулась с Мелани. Обе подумали об одном: как можно идти в бой, наевшись такой дряни?