– Вы были чрезвычайно добры ко мне, мисс Скарлетт, а ведь я просто чужак, ничто для вас, – сказал он ей однажды. – Из-за меня у вас была куча хлопот, и, если вам все равно, я бы остался пожить еще и помог вам с работой, пока не оплачу хоть часть ваших трудов. Всего-то не смогу вернуть никогда, за жизнь свою человек ничем не расплатится.

Вот так и вышло, что он остался, и постепенно большая часть ноши, которую несла на своих плечах Скарлетт, незаметным и самым естественным образом перебралась на костистые плечи Уилла Бентина.

Дело было в сентябре, в самую пору уборки хлопка. Уилл Бентин сидел на парадном крыльце, у ног Скарлетт, греясь в лучах предзакатного солнца, и медлительно ронял слова, рассказывая, какую обдираловку с ценами устроил хозяин новой хлопкоочистительной машины близ Фейетвилла. Однако есть возможность срезать цену на четверть, если на две недели отдать хозяину в аренду лошадь с повозкой, – это он узнал в тот день, когда был в Фейетвилле. Сделку он отложил до обсуждения со Скарлетт.

Она смотрела на долговязую фигуру с соломинкой во рту, привалившуюся к столбику крыльца. Вот уж точно, как Мамми частенько говаривала, Уилла им сам Бог послал. Интересно, что бы они тут делали без него эти последние месяцы? Он был немногословен, никогда не развивал бурную энергию напоказ, ни во что особенно не вникал, если это его не касалось, и тем не менее знал все и о каждом в «Таре». И все время что-то делал. Молча, терпеливо и умело. Хоть и с одной ногой, а в работе он был проворнее Порка. И у него получалось заставить работать Порка, а, по мнению Скарлетт, это могло быть только в волшебной сказке. Когда у коровы случились колики, а лошадь каталась по земле от таинственной боли, грозившей отнять у них этакую драгоценность, Уилл ночи просиживал с ними и спас-таки скотину. Уважение Скарлетт он завоевал и ловким умением торговаться. Когда он уезжал утром с двумя бушелями яблок, ямса и прочих садово-огородных радостей, а возвращался с семенами, отрезом ткани, мукой и другими необходимыми вещами, Скарлетт просто глазам своим не верила, хоть и сама уже стала разбираться, что почем, и умела выторговать в свою пользу.

В общем, он стал фактически членом семьи, незаметно и ненавязчиво – так получилось. Спал он на раскладной кровати в маленькой гардеробной при комнате Джералда. Об отъезде из «Тары» он больше речи не заводил, а Скарлетт тщательно оберегала его от подобных вопросов, боясь, что он может оставить их. Иногда она думала, что имей он характер и крепкую практическую жилку, то уехал бы домой, пусть даже у него и нет больше дома. И все равно, несмотря даже на такие мысли, молилась горячо, чтобы он оставался у них. Это так хорошо, так удобно – иметь мужчину в доме!