– Не думаю, что пользователям нравится игра, – недоверчиво замечает Сэди. – Просто им жаль нас.

Тебя коробит от ее ложной скромности. «Никто не потратит из жалости шестьдесят долларов на какую-то игру!» – пытаешься ты возразить, но внезапно у тебя мешаются мысли.

Ты все еще жив.

– Анта выписали, – говорит Сэм. – С ним все хорошо.

«Отлично», – думаешь ты.

– Приходил Гордон. Принес тебе букетик лаванды.

Цветов ты не видишь, но вроде бы чувствуешь их аромат. Тебя охватывает мимолетное сожаление. «И что меня понесло в вестибюль к Гордону? – себялюбиво терзаешься ты. – Почему я не укрылся вместе со всеми на крыше?»

Компьютерные игры не порождают насилия. Но возможно, обольщают игроков притворными надеждами, и те порой начинают воображать, что могут стать настоящими героями. Внезапно у тебя снова мешаются мысли.

Все еще жив.

Ты пробуждаешься среди ночи. В палате кто-то есть. Кто-то с тициановскими волосами. До твоего слуха доносится царапанье карандаша по бумаге.

Зои. Интересно, над чем она работает?

– Сочиняю музыку к фильму, – отвечает она, словно угадав твои мысли. – Дурацкий ужастик, но как же трудно подобрать к нему верную мелодию. Есть у меня одна мыслишка, но не уверена, сработает ли. Я подумываю ограничиться ударными и медными, но боюсь, звучать они будут как школьный оркестр. Наверное, стоит выбросить написанные партитуры и начать заново. Знаешь, сколько мне платят? С гулькин нос! Само собой, обещают проценты от прибыли, но когда их дождешься. Кино называется «Кровавые шары». – Зои возводит глаза к потолку. – А какая прибыль может быть от «Кровавых шаров»? – Зои улыбается. – Маркс, давай поправляйся. Я даже мысли не допускаю, что тебя больше не будет на этом свете. – Она стискивает твою руку и целует в щеку. – Нет, и мысли не допускаю. Я этого не вынесу, Маркс. Я безумно люблю тебя, милый мой друг.