– В общем, Кит пришёл на нашу землю и стал здесь жить. Но работу он нашёл разъездную и частенько отлучался из дома. Так все работали, знаешь ли. Кто в другом городе, а кто – в соседнем штате. Жили мы хорошо, были при деньгах, не то что другие, кто из наших. Кит был охранником в ту пору, работал на какого-то серьёзного человека. У того был свой бизнес. Он отправил Кита в Огасту на дело. И Кит попрощался с Селеной, не думая, что навсегда. Н-да. Такая история.

Руки похолодели. Я ждала плохого конца.

– Стояла зима, – тихо заговорила Аделаида. Голос у неё стал грубый и скрипучий, словно она простудилась. – Очень холодная притом, а гнать надо было на машине. Везли они с напарником какой-то груз вдоль лесоповала, очень ценный, отсюда до Огасты, до хозяина своего, и Кит за него отвечал головой. Там места тихие, пустые, дай бог кто проедет хотя бы раз в день зимой. Никто точно не знает, отчего так случилось, но в дороге он с напарником поссорился. Ему врезали, он потерял сознание. А потом выкинули из машины в снег.

И он остался там, один, без сознания, в снегу на пустынной трассе. Молодой, красивый, гордый, сильный. Сломленный и преданный. И совсем одинокий.

– Зима, я уже говорила, снежная была. Холодная. Очень долгая. А кто погонит машину за шестьдесят миль за индейцем? В общем, – вздохнула она, – пропал наш Кит. Тело не нашли, только его вещи в снегу и следы крови, но и так ясно, что убили, полиция – что полиция… Они даже не стали разбираться, а труп… да дели куда-то, и всё. Не такая уж он был важная птица, н-да. Селена тогда осталась одна. Очень тосковала, плакала, убивалась, звала. Долго. Нелегко ей было… Но время лечит – не зря так говорят, и появился Вик. Я-то думала, сердце материнское растает, дочка отвлечётся на ребёнка. Но была своя беда. Вик вышел слишком на отца похожим. Какое-то время Селена исправно за ним следила и любила, а потом не смогла даже взглянуть в его сторону. Больно. Напоминал…

Я с тоской смотрела, как шевелятся тонкие губы старухи Каллиген, и думала, что жизнь поколотила Вика с самого рождения. Невезучий, очень невезучий Крейн.

– Когда Вику сделалось семь, я сама сказала, чтоб она везла его ко мне. Ей всё спокойнее, да и мальчик не виноват, что мать завела другую семью и он ей больше не нужен. Решила, что начнёт сначала. Во второй раз она вышла замуж за белого – и удачно. Но муж новый вскоре погиб у неё, тоже очень нехорошо, в страшной аварии, и она осталась одна. Говорила, Кит звал её по ночам из леса, пугал. Кто ж такое стерпит, когда дома мальчишка-сорванец? Я и забрала Вика к себе, чтоб не слушал и не смотрел на всё это. А дочь моя…