– Хочешь сказать, тогда ты пришла не из-за него и тебе не нравится мой внук? – прищурилась Аделаида и с удовольствием улыбнулась. Откинулась на спинку скамьи. – Хочешь сказать, безразличен? Тогда почему голосок дрожал, м? Я подслеповата, но не слепа, помни, это разные вещи, девочка моя. Когда я хоронила мужа, вела себя, как ты. Пыталась казаться сильной, делала вид, что мне всё нипочём. Но только плохо получалось, да и у тебя… так себе выходит.

Она была чертовски проницательна. Её бесполезно убеждать, да и потом: она права. Нужно признаться в этом хотя бы себе. Аделаида продолжила:

– Отец у Виктора был точно таким же. Он весь в него. Спокойный, спокойный, спокойный… а потом – раз! – И она хлопнула в ладоши, заставив меня вздрогнуть. – Как ураган в поле. Всё подминает под себя, бед наводит. Набедокурит – затихает. Хороший он был человек, но, одним словом – могавк. Всё ему казалось нипочём, за всё брался уверенно и ничего не боялся. Есть такая порода людей, Лесли. Особая порода. Сделает для тебя всё. И больше, чем ты попросишь. Кит был таким, Вик вырос в отца, хотя его никогда не видел. Они с моей дочерью познакомились случайно. Так уж вышло, что он первым в дар ей своё сердце преподнёс. Долго добивался, ходил вокруг да около и всех соперников выдавил, вытеснил и один завладел её вниманием и любовью. Да. Я уже забыла, как давно это было. Почитай как тридцать четыре года уж прошло…

Ветер тихо шевелил кроны деревьев, слова старой индеанки падали маленькими камушками в тёмную глубину моего сознания, и воображение легко нарисовало юношу и девушку, которые однажды повстречали друг друга и больше не расставались.

– Кит никогда бездельником не слыл, но ты же знаешь, что нашего брата нигде не жалуют. Многие думают, мы повально пьяницы, другие – наркоманы. Кто так не думает, всё равно не доверяет. Просто так, ни за что. По привычке. Но Киту нужна была работа, так что он хватался за всё, за что мог, особенно когда женился. У нас семья стала большой: могавки с чероки объединились, стали жить под одной крышей, я была не против. Кит сирота, давно сам по себе был. Рукастый, собой хорош… – Она посмотрела на меня хитро и подмигнула. – Наш Вик – вылитый отец статью. Породой туда пошёл, в тот род, а вот волосом каштановым – в свою прапрабабку, первую Каллиген. Тогда мы побратались с белыми и сыграли свадьбы в двух поколениях… Но Вик-то позже уродился, – сказала она, глядя словно бы в никуда, как это умеют делать только старики. – Гораздо позже.

Я не перебивала и даже не шевелилась, внимательно слушая Аделаиду. И она, помолчав немного, продолжила: