Мы сломлены, искалечены, разрушены, но внутри нас сияет свет сотен звезд. Разве настолько прекрасное и искреннее может быть неправильным?

Я целовала его так отчаянно и прижалась к нему так сильно, что он упал навзничь, а я оказалась над ним. Мои ладони по-прежнему держали его лицо. Ригель провел пальцами по моей спине, его руки подрагивали, как и всегда, когда он ко мне прикасался. Я подумала, что не хочу, чтобы ко мне когда-нибудь прикасался кто-то другой.

Ригель — единственный, кто может разорвать меня на части. Единственный, кто может собрать меня по частям. Единственный, кто способен смутить меня улыбкой и уничтожить взглядом. Ригель пленил мою душу. Я прижала его к себе, цепляясь за его плечи, чтобы не дать ему сбежать.

«Ты не один», — говорил каждый мой поцелуй. Его рука нырнула в мои волосы и крепко их сжала. Потом он обхватил меня, и в следующее мгновение уже я лежала спиной на матрасе. Он прижал меня к кровати своим телом. Я чувствовала, как от нервного напряжения подрагивают его мышцы. Я провела руками по его волосам и страстно поцеловала, протиснув язык ему в рот. Ригель дрогнул всем телом. Он порывисто завел мою руку за голову и пригвоздил ее к матрасу, собственнически прижал мое бедро к своему и начал неистово гладить его, впиваясь в кожу кончиками пальцев, так что я невольно выгнулась и шумно выдохнула.

Ригель замер, тяжело дыша, и посмотрел мне в глаза. Казалось, только в этот момент он осознал, как грубо ласкал меня, лишив возможности двигаться.

Сердце бешено колотилось в груди. Пальцы Ригеля сжали меня железной хваткой, но они дрожали так же сильно, как и мои. Ригель не умел проявлять нежность, но его взгляд сейчас был мягким и теплым. Я знала эти глаза всю жизнь. Они баюкали меня по ночам, пока я не засыпала. Они запечатлены в моей душе и никогда не причинят мне вреда.

Ригель смотрел на меня, стиснув челюсти, и, пока по моему виску текла слеза, я протянула руку, чтобы погладить его по щеке со всей добротой, которая была во мне, беззащитной и безоружной.

— Все хорошо, — прошептала я ему, — ты моя прекрасная катастрофа!

Ригель посмотрел на меня с неистовым чувством в глазах, сильным и красноречивым. Он поднес мою руку, которую держал за запястье, к губам и стал медленно целовать ладонь и пальцы. Его лицо между цветными пластырями было таким красивым, таким неправдоподобным и желанным. Ригель целовал кончики моих пальцев один за другим, и я почувствовала, как к глазам подступают слезы.

Нет, Ригель не был моей катастрофой. Нет, он был моей судьбой. Ригель — грандиозный финал моей истории.