Я сжала его руку в ладонях, и глаза Ригеля на мгновение замерцали, прежде чем оторвались от горизонта. горизонта.

— Ригель, не хочешь рассказать мне, что происходит?

Он медленно поднял на меня глаза, и я встретила тот же взгляд, которым он впервые посмотрел на меня неделю назад. И тут произошло нечто неожиданное, к чему я не была готова: защита в глазах Ригеля рухнула, и на меня хлынула волна чувств — угрызения совести, отчаяние и нежность, которая захлестнула меня и на мгновение лишила возможности дышать. Чувства Ригеля вызвали во мне такое волнение, что сердце бешено забилось, и, чтобы устоять на ногах, я отступила на шаг назад.

— Ригель, — ошеломленно прошептала я, не понимая, что сейчас произошло. Однако, прежде чем я успела что-либо сделать, он приблизился ко мне и оставил долгий поцелуй в уголке моих губ.

Когда он оторвался, я пыталась прийти в себя, сбитая с толку приливной волной чувств и смущенная его безрассудным поступком.

Что с ним творилось? Я собиралась спросить Ригеля, как вдруг почувствовала, что земля уходит у меня из-под ног и мир рушится — мой взгляд скользнул поверх плеча Ригеля, и я увидела его. В нескольких метрах от нас на ветру стоял, вытаращив глаза… хоть бы это был кто-нибудь другой, но нет, там стоял Лайонел, белый как полотно.

Увидев застывший в моих глазах крик, Ригель обернулся, и его плечи вздрогнули, когда он уткнулся взглядом в Лайонела.

Тот сжимал в руке красивый букет цветов. Его растерянный и шокированный вид, как кинопленка, показал последовательность запечатленных образов: рука Ригеля в моих ладонях, наше учащенное дыхание, близость наших тел, его губы в уголке моего рта.

Одного этого момента оказалось достаточно, чтобы Лайонел понял, почему я его избегаю. Он понял, а это для него было все равно что упасть и разбиться об лед. Лайонел теперь видел меня в другом свете, и его взгляд горел тысячей оттенков: тревогой, недоверием и неверием, отчаянием… Он медленно опустил руку с цветами. Затем его обиженный, разъедаемый кислотой разочарования взгляд скользнул к Ригелю.

— Ты, — прошипел он голосом, который я едва узнала. Розы задрожали в его руке, лицо исказилось от ярости. — Ты все-таки подкатил к ней…

— Лайонел… — пробормотала я, но Ригель меня перебил:

— О, очередной букетик! — сказал он. — Как оригинально! Можешь оставить его на крыльце, кто-нибудь подберет и занесет в дом. — В его голосе звучал еле сдерживаемый гнев.

Глаза Лайонела вспыхнули огнем. Он двинулся к Ригелю на деревянных ногах, шаркая кроссовками по тротуару.

Ты кусок дерьма! — процедил сквозь зубы Лайонел, багровея от злости. — Я сразу понял, что ты наглый ублюдок, который не умеет держать при себе грязные руки. Спал и видел, как бы ее полапать! Такой сукин сын, как ты, по-другому не может!