Джоан Мак-Тоули возвышается надо мной.

– Вот так сюрприз, не правда ли? – скалится она.

У меня перехватывает дыхание. Я смотрю на нее, широко раскрытыми глазами, абсолютно сбитая с толку.

– Забери у них телефоны. Ублюдка Шнайдера и тихоню Гойара запри в соседнем помещении, – приказывает она секретарше.

Клодит без промедления следует указаниям. Она по очереди обхватывает парней под мышками и, как мешки, тянет по полу. Затем они и вовсе исчезают из поля моего зрения.

– Для его высочества у нас особое местечко приготовлено, – потирает ладони Джоан. – Рядом с его плешивой принцессой, – хмыкает она.

Клодит, запыхавшись, подходит к нам. Тыльной стороной ладони она вытирает пот. Тяжело дыша, приподнимает Уильяма и облокачивает о стену рядом со мной. Хочется спросить, откуда в ней столько силы… Вот только это сейчас неважно.

– А теперь дай ему препарат и сторожи его друзей! – Мак-Тоули ставит посередине комнаты стул и садится.

Секретарша что-то вкалывает Уильяму в руку. Я мычу, брыкаюсь, со страхом в сердце наблюдаю за происходящим, в то время как Мак-Тоули посмеивается:

– Не переживай, это чтобы его высочество проснулось. Знаешь, каким поэтичным названием обладает этот препарат? – Она смотрит на меня так, словно мы встретились где-то в библиотеке. – Антагонист, – отвечает Джоан на свой же вопрос. – Ты же искала злодея? Как тебе находка?

Я пытаюсь кричать, но вновь лишь мычу что-то нечленораздельное.

– Мне никогда не нравилось с тобой разговаривать. Ты глупышка, которая ни разу не потрудилась пошевелить извилинами. – Мак-Тоули качает головой. – Мечта сбылась? Поступила в великолепную академию? – Она силится не расхохотаться. – Ты вообще видела результаты своих вступительных экзаменов?

Сидящий рядом со мной Уильям постанывает.

– Препарат начал действовать! – довольно мурлычет Джоан.

В подтверждение ее слов Маунтбеттен потирает глаза и трясет головой. Светлые волосы падают ему на лоб.

– Какого…

– Черта? – заканчивает за него Джоан. – Быть может, доброе утро?

– Профессор Мак-Тоули? – Уильям смотрит на нее, прищурив глаза.

– Она самая, ваше высочество.

Он оглядывает меня, и его челюсть сжимается с такой силой, что кажется: она может раздробиться в любой момент. Брови сведены на переносице, серые глаза полыхают яростью.