– А-а-а, я вижу, он здорово тебя подготовил…

– Мама, а ты-то что молчишь? – повернулась Грания к матери.

– А что мне говорить? – передернула плечами Нелл. – Разве мое мнение тебя волнует? Все равно ты поступишь по-своему.

– Я хочу, чтобы вы поняли: это и для него очень непросто. Он уже давно хотел вам обо всем рассказать, поскольку считал непорядочным держать все в секрете, но я не была к этому готова.

– Ну да, конечно… – В голосе отца явно слышалось презрение.

– Честное слово, папа! Он часто говорил мне, что испытывает боль, каждый день встречаясь с тобой и зная, что он носит в себе тайну от тебя.

– Ах, горемыка! Бедная, мятущаяся душа!

Они еще никогда не слышали, чтобы в голосе отца звучала такая горечь, такой испепеляющий сарказм. Его лицо перекосила ядовитая усмешка.

Грания расправила плечи.

– Мама права, – сказала она. – В конце концов, мне двадцать один год, я совершеннолетняя и вольна поступать так, как мне вздумается. Но мне хотелось сделать это… ну, с вашего благословения, что ли.

– А где же сам сэр Галаад?[76] Почему он не удостоил нас чести явиться сюда и снизойти до нас, букашек?

– Он на улице. В своей машине. На тот случай, если это будет необходимо… – Грания прикусила губу. Она с самого начала знала, что они не захотят его видеть. Так и получилось.

– Нет, – сказал отец. – В этом нет необходимости. И вот что еще, Грания. Я не дам тебе благословения, о котором ты просила. Твоя мать сказала правильно: ты все равно поступишь по-своему. Так что же зависит от нас? Ничего! Значит, и все эти разговоры ни к чему.

Встрепанный, красный от злости, Эйдан встал из-за стола и вышел. Через несколько секунд на первом этаже грохнула дверь его комнаты.

Грания посмотрела на мать. Нелл Данн передернула плечами.

– А чего ты ожидала? – спросила она.

– Но Тони в самом деле любит меня!

– Может, любит, а может, и нет. Но неужели ты полагаешь, что это имеет хоть какое-нибудь значение для твоего отца? Случилось так, что ты выбрала себе единственного из целого миллиарда мужчину, которого твой отец никогда не примет. Никогда!

– Но ты… Хоть ты-то меня понимаешь?

Грании было очень нужно, чтобы хоть кто-то ее поддержал!