– Джеральдина Фаррар[62] – наше лучшее сопрано. Но не забывайте, что ваше место здесь. Вы в бригаде костюмеров. Вы не поклонницы. Вам не полагается праздно глазеть. Никаких шуток, никакой фамильярности, даже если исполнители с вами знакомы. Относитесь к каждому певцу как к боссу. Если возникнут проблемы, идите к мастеру цеха.

– И кто это? – спросила Лаура.

– Я. Но для начала у нас проблема. Я могу нанять только одну из вас. Кто из вас больше хочет получить работу?

Энца и Лаура грустно посмотрели друг на друга. Их мечты о том, чтобы трудиться бок о бок, разбились вдребезги. «Отдайте это место ей», – сказали они хором.

– Нет-нет-нет, – тут же замотала головой Лаура. – Это Энца мечтала работать здесь. Пожалуйста, возьмите ее.

– Но это и твоя мечта! – Энца перевела взгляд на Серафину: – Мы с Лаурой познакомились на фабрике в Хобокене. Она учила меня английскому, а я пыталась научить ее итальянскому. Она опекала меня, а потом мы перебрались в город и стали соглашаться на любую работу, какую только могли найти. Но нашей мечтой было трудиться вместе, здесь, в Метрополитен-опера.

– Почему?

– Потому что это лучшая работа в мире, – ответила Энца. – А мы верим, что наше мастерство позволяет нам работать здесь, и от нас будет прок.

– Но конечно же, нам еще многому предстоит научиться. Мы к этому готовы, – добавила Лаура.

– Ну что же… – Серафина пробежалась пальцами по отделанным бисером часам. – Мои родители приехали из Калабрии. А я училась у Джоанны Луизо, выдающейся портнихи. Она была терпелива со мной, научила меня всему, что знала о тканях, драпировке и швах. Без нее меня бы здесь не было. Мне дали шанс.

– Будет справедливо, если место получит Энца, – сказала Лаура.

– Но меня взяла на работу ирландка по имени Элизабет Пэрент. – Она взглянула на Лауру и улыбнулась. – Ладно, возьму вас обеих, хотя мне за это голову оторвут. Перерасход бюджета запишу на счет Карузо. Господь свидетель, это и раньше случалось.

Лаура и Энца бросились друг другу в объятия, затем посмотрели на мисс Рамунни.

– Начнете с доллара в неделю. Не люблю тех, кто постоянно смотрит на часы или прерывается на чашку чая. Предпочитаю девушек, которые сидят за машинкой и шьют весь день напролет. Если вы действительно столь хороши, как говорите, то вскоре сможете заняться примерками, затем обшивать хор. Но первое время только сборка. Иногда мы работаем всю ночь. И никаких сверхурочных.

– Мы действительно приняты? – спросила Лаура. – Обе?

Сдержанно кивнув, Серафина Рамунни произнесла сладчайшие из слов, когда-либо сказанных по-английски: