– Рикардо, не отвлекайся. Где-то здесь должна быть дверь, – сказал Абдулла, вставив свой факел в чугунную подставку у входа в сокровищницу.

– Верно… Иначе они разместили бы сокровища возле стены, – сказал Tío Рикардо.

– Не хотели загораживать проход, – продолжил Абдулла. – Но вот что любопытно. Разве они не хотели отвадить расхитителей гробниц?

– Если только их не поймали, – сказал Уит. – Предположим, воры вошли, попытались обокрасть гробницу, но их обнаружили. Возможно, древние египтяне укрепили дверь на лестнице и наказали грабителей. С тех пор местоположение гробницы оставалось тайной. Проникнуть на Филе наверняка было непросто, ведь в течение многих веков остров считался священным местом.

– Убедительная теория, – сказал Абдулла.

Мы все внимательно посмотрели на дверь, и ответ мгновенно пришел мне в голову. Возможно, благодаря магии, бурлящей у меня под кожей, или образу детей Клеопатры, который возник у меня в голове.

– На некоторых из этих плиток выбиты луна и солнце, – сказала я.

– Селена и Гелиос, – хором ответили Tío Рикардо и Абдулла.

– На других изображен картуш Клеопатры. А это картуш Марка Антония, – указал Уит. – Интересно, почему Юлий Цезарь остался в стороне.

– Возможно, это не так уж и интересно, – задумчиво произнес Абдулла. – Рикардо, как ты думаешь, что за этой стеной?

– Ее погребальная камера, – сказал Tío Рикардо. – Я понимаю, к чему ты клонишь, sahbi[49]. Ты думаешь, не специально ли Цезаря исключили, потому что его не похоронили бы рядом с Клеопатрой.

– А кто еще мог быть похоронен рядом с Клеопатрой? – спросила я, чувствуя, как кружится голова. Мне никогда не приходило в голову, что она могла быть похоронена с кем-то еще. Могли ли плитки намекать на этого человека?

– Она умоляла Октавиана не разлучать ее с Марком Антонием, – ответил Уит. – Выполнил ли он ее просьбу?

– Вряд ли, – медленно произнес Tío Рикардо. – Клеопатра была для него проблемой. С чего бы ему уступать?