– Разве тебе не следует отправиться в сокровищницу, чтобы поработать над эскизами?

Я крепко сцепила руки на коленях.

– Я должна кое-что сказать вам обоим.

Tío Рикардо и Абдулла одновременно подняли головы и уставились на меня. Я почти не спала, из-за усталости мои плечи поникли, а голос был тихим.

– Что? – нетерпеливо спросил Tío Рикардо. Абдулла осторожно положил ладонь на руку моего дяди, как бы напоминая, что нужно помнить о хороших манерах. Он хорошо знал, как это делается. Полезный навык для делового партнера, не говоря уже о членах семьи.

Уит искоса взглянул на меня. Молчание затянулось. Я медлила, слова застревали у меня в горле. Краем глаза я уловила легкое движение. Теплая ладонь Уита накрыла мою. Сжала, а затем отпустила.

Я сделала глубокий вдох, чтобы собраться с духом, и заговорила, запинаясь. Я старалась не плакать и говорить спокойным тоном. Никто меня не перебивал, но по мере того, как я говорила, на лицах моего дяди и Абдуллы все яснее читался испуг. Казалось, Tío Рикардо окаменел. Он едва дышал. Уит сидел рядом, молча поддерживая меня. Я закончила свой рассказ в тяжелой и гнетущей тишине.

– Я остановлю ее, – хрипло произнесла я, – даже если это будет последнее, что я сделаю.

Мой дядя встал и побрел прочь, покачиваясь. Я услышала его низкий рев, но он не был полон ярости. В его голосе звучала боль. Меня переполняло желание подойти к нему. Дядя не хотел, чтобы я его утешала, но я должна была попытаться. Я собиралась встать, но Уит вскинул руку, останавливая меня.

– Дай ему минутку.

– Но…

Мой дядя пнул ногой песок. Будь на его месте чайник, из него бы уже шел пар. Он напоминал даже не пламя, а дикий пожар, сметающий все с лица земли.

– Может быть, чуть больше, – сказал Абдулла, посмотрев в сторону моего дяди. – Пусть выплеснет свой гнев. Это все равно продлится недолго. Он вернется, когда будет готов.

Tío Рикардо вернулся через десять минут. Его лицо было красным, как помидор, седеющие волосы растрепались. Я видел, как он рвал их, и боялась, что он причинит себе боль. Тяжело дыша, дядя сел на свое место. Затем посмотрел мне в глаза.

– Она намеревалась уничтожить меня, – сказал он, с трудом сдерживаясь.