Она умерла по моей вине.
Эльвира последовала за мной, а я не смогла уберечь ее. Как я могла простить себя? Нельзя было втягивать Эльвиру в этот хаос. Она верила, что я позабочусь о ней. Я должна была запереть дверь, помешать ей сбежать из нашего номера. Должна была проснуться раньше ее и предвидеть ее злосчастное решение спуститься в холл.
Должна была знать, какой была моя мать.
Но я не знала, и Эльвира погибла.
Я зажала рот рукой, пытаясь сдержать крик. Мне не хотелось будить дядю. Я откинулась на спинку стула и попыталась держать глаза открытыми. Я не спала и не ела уже… ох, я понятия не имела сколько.
На второй день мой дядя наконец открыл глаза. Он не мигая уставился в потолок тускло освещенной комнаты. Уит пришел чуть раньше и сидел со мной, пока я хлопотала над
–
– Что произошло?
– Тебе оказали медицинскую помощь в Фивах, а затем привезли обратно в отель в Каир. Местная полиция арестовала людей, которые нас похитили. Нам с Уитом пришлось, – мой голос сорвался, – оставить Эльвиру на кладбище в Фивах. Я не знала, что еще делать с… ее телом. Мне сказали, что я всегда могу перевезти ее гроб куда нужно. Наверное, в Аргентину. Моя тетя захочет, чтобы она была рядом.
Уит встал и положил руку мне на плечо, рисуя большим пальцем круги.
Мой дядя посмотрел на меня с нежностью и печалью на лице.
– Мне очень жаль, Инес. Я не хотел, чтобы все закончилось так.
Я выдержала его взгляд.
– Я хочу знать все. Я заслуживаю правды.
Он кивнул, и на его шее заходил кадык.
– Я работаю на раскопках бок о бок с Абдуллой чуть больше двадцати лет. Твоя мать с самого начала вела себя странно. Она заявила, что ей скучно на раскопках, и осталась искать развлечений в Каире. Начала лгать мне, увлеклась поисками алхимических документов.
Я перевела взгляд на Уита, но выражение его лица оставалось непроницаемым. Мой дядя продолжил свой рассказ:
– Шли годы, она находила отговорки, чтобы не присоединяться к нашим раскопкам. Твой отец заподозрил неладное, но ему нравилась его работа, и поэтому он закрывал глаза на ее поведение. Кайо всегда был слишком пассивен, когда дело касалось моей сестры.