– Для меня ты всегда самый лучший игрок, – добавил он, отстраняясь на вытянутых руках. На его губах мелькнула грустная улыбка, но потом он стиснул мои плечи и состроил забавную моську. – Ты что, подкачалась? Плечи уже шире моих.

От его слов плакать захотелось только сильнее, и из горла вырвался звук, по которому стало понятно, насколько мне сейчас тяжело.

Мама, фыркнув, отодвинула папу в сторону.

– Ты отлично играла, – по-испански сказала она, поцеловав меня в щеку. В ее глазах стояли слезы, и я не могла даже представить, что творится у нее в голове. Она ничего не говорила, но я знала, как непросто ей даются такие большие игры. Воспоминания о дедушке зияли открытой раной, и я сомневалась, что она когда-нибудь заживет.

– Gracias, mami. – Я поцеловала ее в щеку в ответ.

Она погладила меня по лицу и отошла.

Зато сестрица как всегда хитрожопо усмехнулась, не сходя с места, и пожала тонкими плечами.

– Соболезную.

От нее я была согласна даже на это.

– Спасибо, что пришла, Сеси. – Я улыбнулась ей насколько могла, попутно пытаясь смириться с мыслью о том, что я всех подвела.

Шум стадиона становился все громче, и я понимала, что нужно бежать.

– Пойду я, пока не началось. Завтра увидимся, ладно?

Они хорошо меня знали и понимали, что мне нужна ночь, чтобы успокоиться и прийти в себя. Всего одна. Я дам себе ночь, чтобы позлиться.

Папа согласился, еще раз обнял меня, и я, спрыгнув обратно на поле, поторопилась к выходу, ведущему к раздевалкам. У входа собрались несколько сокомандниц. Некоторые плакали, некоторые утешали подруг, но все они последние месяцы шептались у меня за спиной. У меня не было настроения терпеть их говно, поэтому я прошла мимо, игнорируя чужие взгляды так же, как они игнорировали меня.

– Ну, что я говорила? Гребаный робот, блин, – донесся голос Женевьевы, отразившись от бетонных стен.

Мы просрали победу, а тут еще и я, оказывается, бесчувственная. Офигенно.

«Не плачь».

По коридорам ходили охранники и работники стадиона. Кому-то я пожимала руки, кто-то хлопал меня по спине. Я шмыгнула носом, и меня вновь захлестнуло расстройство. Я понимала, что справлюсь. Не первый раз проигрывала в важной игре. К сожалению, именно к этой я очень долго готовилась, преодолев немало препятствий, а учитывая, что все это время рядом был Култи, проигрыш казался куда более болезненным, чем обычно.

Если бы только я сыграла лучше. Если бы оправдала их ожидания…

– Шнекке.