И если это не была любовь, то мне все равно хватило бы такого отношения до конца моих дней.

Но сейчас, в этой комнате, гладя его теплую кожу, эти упругие мышцы… получив два самых практичных и чудных подарка, о которых только можно было мечтать, я не хотела просить о большем. Это большее у меня уже было!

В отличие от моего бывшего, он бы не стал мной манипулировать и меня использовать. Ему нравилось быть со мной, потому что нравилась я.

Он просто делал меня счастливой. Его едва уловимые улыбки, его прикосновения и даже хрипловатый командный голос – все в нем было мне так дорого!

Он делал меня счастливой. И я решила, что готова. Более чем.

И я прошептала ему эти самые слова, когда его мозолистая ладонь пробралась мне под свитер так глубоко, что кончики пальцев коснулись нежного местечка между плечами.

Роудс зарычал и, отстранив меня ровно настолько, чтобы взглянуть прямо в глаза, произнес с тем свирепо-серьезным выражением, которое было памятно мне с нашей первой встречи:

– Тогда держись.

И он поцеловал меня снова – не спеша, глубоко и упоительно. Не переспрашивая, уверена ли я. Не колеблясь. Еще раз показывая, что доверяет моим чувствам и желаниям.

Я даже не догадывалась о том, что поцелуй может быть настолько сладостным.

– Хочу увидеть тебя. Можно? – спросил он хрипловатым, напряженным голосом.

Моя рука скользнула по его спине, стараясь дотянуться как можно дальше. Кожа у него была гладкой.

– Можно, и не только это.

Он гортанно рыкнул. Взявшись другой рукой за край моего свитера, потянул его вверх и стянул через голову. Его губы тотчас переместились на мою шею, и я, чей рот разом лишился его поцелуев и покусываний, тотчас теснее прижалась бедрами к его бедрам.

К его твердому-твердому члену.

Я уже ощущала его присутствие – дремлющего или отчасти дремлющего в джинсах и спортивных штанах, когда Роудс обнимал меня, но никогда – настолько ощутимо. Готового. Ожидающего. Совершенно проснувшегося и возбужденного.

Мы шли к этому так долго! Не торопясь, шаг за шагом…

Ему точно было не все равно. Я прижималась к нему, а он, постанывая, ласкал языком местечко между моей шеей и ключицей, отчего я заскулила. Потом он на мгновение оторвался и, тяжело дыша, посмотрел мне на грудь, эффектно приподнятую зеленым бюстгальтером-«балконет». Косточки – это кошмар, но в тот момент я как никогда радовалась тому, что его надела.

– Господи, – прошептал он, – сними. – Его кадык дернулся. – Пожалуйста!