Роудс моргнул, глядя на меня, и смог сказать только одно:

– Обалдеть…

Я кивнула.

– Однажды он проснется и подумает: «Это была самая страшная ошибка в моей жизни». Если уже не подумал, – удивленно сказал он.

– Долгое время я на это надеялась и молилась о том, чтобы именно это случилось. Но, как я уже сказала, теперь мне все равно. – Я сжала его руку. – И когда нарисовалась его мамочка, я ей так и сказала. Чтобы ты знал, он несколько раз писал мне по электронной почте. Несколько месяцев назад. Я не ответила.

Удивленное выражение его лица сменилось серьезным. Он медленно опустил подбородок.

– Спасибо, что сказала!

– И еще, чтобы ты был в курсе: я говорила об этом с Юки и тетей, и мы сошлись во мнении, что он пытается наладить контакт, потому что два альбома, которые он выпустил без меня, провалились.

Глаза Роудса скользнули по моему лицу.

– Поверь мне, дорогая, это не единственная причина.

Я пожала плечами:

– В любом случае мне больше не пишется. Но даже будь иначе, в это дерьмо я больше не влипну.

– Но ты понимаешь, что в нашем случае это неважно? Что мне нет до этого никакого дела?

Я сжала губы и кивнула.

Он встретился со мной взглядом, морщины на лбу стали явственнее.

– Мне почти жаль этого идиота.

– Он того не стоит.

Жесткие контуры его рта смягчились.

– Я сказал «почти». – Он стиснул мою руку. – Он действительно отдал тебе все эти деньги?