Зачем меня вообще сюда привезли? Что они сделают, когда поймут, что Диверу плевать? Убьют меня? Ну, точно не отпустят после всего, что я видела и слышала. Если верить всем фильмам, которые я видела, в подобных ситуациях свидетелей не оставляют. Да и сам Дивер как-то говорил, что «вороны» не станут со мной церемониться.

Убьют, значит. Ну и ладно. За эти несколько часов, проведенных в жуткой компании «воронов» я успела свыкнуться и смириться с мыслью, что живой из этого здания не выберусь. Да и какая разница? Никому не будет дела до моей смерти, так же, как не было дела до моей жизни. Рейли, наверное, напивается сейчас от радости, что не приходится терпеть мои выходки. А для Дивера, как уже выяснилось, я ничего не значу. Тогда и мне плевать. Холодный воздух пробирает до костей, в горле пересохло, живот болит от голода, и я лишь хочу, чтобы все это быстрее закончилось. Я так устала. Мне хочется просто отдохнуть. Уснуть. Даже если навсегда. Только бы не стало хуже. А хуже есть куда. Прокручивая в голове всевозможные ужасные сценарии того, что со мной могут сделать эти бандиты, я поняла: есть вещи хуже, чем смерть. Эти «вороны» не такие, как Дивер. Определенно. Даже в ту ночь, когда он угрожал мне пушкой. Он столько раз мог навредить мне или убить, но не сделал этого. Ему от меня нужна была лишь информация. А им? Непонятно. Но они явно получают удовольствие от моей беспомощности.

– Ты можешь перестать мельтешить? Запарила уже! И не хрусти пальцами, это вредно для суставов, говорят! – слышу я гнусавый голос Донни, которого оставили присматривать за мной.

И этот ублюдок воспринимает слово «присматривать» буквально, потому что все это время он не сводит с меня своего липкого взгляда.

– Я сказал, сядь спокойно! – орет он так, что все помещение наполняется эхом.

– Не хочу. Мне холодно, и все затекло!

– Ну так я же звал тебя на диван, а ты отказалась… – мерзко улыбается он и поглаживает обшарпанную обивку, указывая на место рядом с собой. – Иди сюда, детка, согрею.

Так и хочется дернуть за его тупой пучок на голове и вырвать эти немытые пакли.

– Откажусь, спасибо, – отвечаю я.

Но, похоже, Донни из тех уродов, что не понимают слова «нет». Он медленно встает и вальяжной шаркающей походкой направляется ко мне.

– Почему? Что-то не так? – И, поймав мой настороженный взгляд, смотрит на пистолет в своих руках. – Тебя смущает мой ствол, да, детка? Что, ствол Дивера тебя устраивал больше? Ну прости, вряд ли ты его уже увидишь.

Хочется приблизиться к нему и заехать коленом между ног за такое обращение, но инстинкт самосохранения во мне еще не потух окончательно и заставляет меня попятиться назад, обняв себя за плечи. Глаза невольно бегают по всему помещению, ища выход. Но за время нахождения здесь я осмотрела эту часть здания сотню раз и знаю ее уже, кажется, наизусть. Огромные окна не открываются, широкий проем в стене выходит к коридору с лестницей, а единственная железная дверь ведет, должно быть, на улицу, но заперта ли она – неизвестно. Сколько бы выходов тут ни было, все тщетно, потому что пистолет этого придурка снят с предохранителя, и любая попытка бегства заведомо провальна.