Дивер вынимает магазин и, судя по тому, как он досадливо морщится, старик не врал: один патрон. И, похоже, тот услышал характерное клацанье.

– За идиота меня держишь? Думаешь, дал бы тебе полностью заряженную пушку? – усмехается он. – Одна пуля на двоих, Натаниэль. Оборвет ее жизнь и даст шанс переродиться тебе. Даже как-то поэтично, правда? – хмыкнув, он коротко пожимает сутулыми плечами.

Нейтан со злостью вставляет магазин обратно и с щелчком передергивает затвор, но так и продолжает стоять с опущенным пистолетом, а я пытаюсь устоять на нетвердых ногах и не разрыдаться окончательно, пока скребущий ком разрывает горло.

– Нет… я не стану, – обреченно вздыхает он, и от одного его голоса мне становится невыносимо больно. Хуже, чем быть на грани смерти. Должно быть, хуже самой смерти.

– Чем дольше ты тянешь, сынок, тем сильнее меня злишь. И не только меня. У Донни вон руки чешутся сделать работу за тебя, но он не будет милосерден с ней, как ты. Ты же знаешь нашего Донни…

От упоминания этого придурка меня передернуло, и я невольно оборачиваюсь в его сторону. Донни, как и остальные, в одной руке сжимает направленную в меня пушку, а другой удерживает под разбитым носом салфетку. Его злобный, бездушный взгляд лишь подтверждает слова старика.

Я тяжело сглатываю, чтобы прервать напряженное молчание:

– Ч-что будет с Нейтаном?

– Жить будет, пташка, за него не переживай, – отвечает Квентин, изобразив подобие улыбки, и я смиренно киваю под негодующим взглядом Дивера.

Всем своим видом он говорит мне заткнуться и отступить, но, сама того не понимая, на дрожащих ногах я приближаюсь к Нейту, который будто прирос к бетонному полу. Неотрывно глядя на него, обеими ладонями быстро смахиваю свои слезы. Если я умру, то не как соплячка. Осторожно касаюсь его руки, чтобы успокоить. Ощущаю липкую обжигающую кровь на его ладони, сжимающей пистолет.

– Все хорошо. – Подняв голову, гляжу в испуганные глаза Нейтана и пытаюсь улыбнуться, чтобы успокоить то ли его, то ли саму себя.

– Хорошо?! Да ты спятила! – недоумевает Нейтан.

Поднимаю тяжелую руку Дивера с пистолетом и прижимаю дуло к своей груди. Мое дыхание тут же сбивается от уже знакомого чувства стального холода на коже, ощутимого даже через ткань кофты. Решительно выдыхаю.

– Лучше это будешь ты, Нейт.

Я не свожу взгляда с лица любимого и замечаю, как его влажные глаза краснеют.

– Ты не сделаешь мне больно, – коротко улыбаюсь ему. – Ты знаешь, куда целиться.

Но это не действует. Все его тело напряженно застыло, и только грудь учащенно поднимается и опускается, выдавая шумное дыхание.