– Бель… н-ни за что. Не могу. Я… Я…
– Я знаю. Знаю. Я тоже тебя люблю, – горько улыбаюсь я. Впервые я не чувствую боли, произнося эти слова.
Крепче сжимаю его большую ладонь своими обеими, сильнее вдавливая пистолет в то место, где мое сердце, ударяясь о грудную клетку, разбивается на части. От вида темных ресниц, из-под которых сбегают блестящие капли, оставляя влажные дорожки на его призрачной коже. От взгляда на любимые губы с трещинками, которые сейчас безнадежно дрожат. От звуков его несдержанных тихих всхлипов. От осознания, что это конец. Наш конец. Мой конец.
– Не бойся, Нейт, – шепчу я, направляя его большой палец на спусковой крючок. – Я с тобой.
– Нет! – выдавливает он, с силой отталкивая меня от себя так, что я едва устояла на шатающихся ногах. Выставляет руку, чтобы не подходила: – Ты ненормальная!
Эти слова заставляют меня нервно засмеяться, и, наверное, это лишь подтверждает его обвинения.
– Знаю. И если любишь меня, то не спорь. Сделай это.
– Как, Бель? Если
– Ты не должен ничего понимать. Просто сделай то, о чем я прошу.
Нейтан вновь поднимает мокрые покрасневшие глаза, и его взгляд окончательно разбивает мое сердце, заставляя его осыпаться острыми осколками где-то на дне живота, а на его месте в груди ощутить зияющую пустоту. Не печаль. Не боль. Не страх. Ничего. Пустота.
– Ты не можешь просить о таком, Изабель, – говорит он, глядя ошалелым взглядом то на меня, то куда-то мимо.
– Нейтан, все кончено, – устало вздыхаю я. – Сделай это и живи дальше. Не глупи.
Он молчит несколько долгих секунд и лишь таращится на меня в безмолвном ужасе.
– Ты же знаешь… не могу, – едва разборчивый шепот доносится до меня, прежде чем он вновь поднимает правую руку, целясь.
Могильно-черное дуло пистолета. За ним – безжизненное лицо Дивера. За мгновение расплываются и исчезают все окружающие звуки, запахи, картинки. Только я и холодная темнота, уставившаяся мне в душу и зовущая на ту сторону.
Щелчок спускового крючка.
Оглушительный хлопок.
Вспышка.
Падение.