– Мы тогда были глупыми детьми, мы не ведали, что творили…

– Ты жалеешь? – Нейтан нахмурился, вглядываясь в темный профиль Изабель.

– Жалею, что ты пострадал из-за меня, – вполголоса призналась Изабель и вновь подняла на него взгляд. В темноте Дивер заметил слезы, блеснувшие в уголках ее глаз.

– Мы оба пострадали.

– Кажется, мы причиняем друг другу только боль.

– Ты правда в это веришь? – спросил Нейтан, боясь ответа.

– Не знаю, во что верить. Я не хотела быть занозой, которую тебе пришлось вытаскивать ценой всего…

– Послушай, Изабель, то, что я наговорил тебе в тюрьме, я не имел в виду…

– Я знаю. Нейт, я понимаю, почему ты поступаешь тем или иным образом, но… это все равно больно. Из всего, что ты говоришь, я слышу лишь, что ты любишь девочку, которой я была шесть лет назад, но ты сам сломал ее, Нейтан. Той Изи больше нет, а я – другой человек, испорченный, гнилой. Ты не знаешь меня.

– Это не так. Я знаю тебя, – тихо, но твердо возразил Дивер, приподнявшись. – Ты все еще моя Бель. Светлая, добрая, ненормальная Бель. Знаю, что эта работа тебя убивает, но ты продолжаешь помогать людям. Знаю, что у тебя отстойная зарплата, но ты регулярно переводишь средства в приют для больных животных. Знаю, что тебе двадцать три, у тебя степень бакалавра, а ты все еще смотришь тупые фильмы про супергероев. Знаю, что твой любимый цвет – все еще черный. Знаю, что ты до сих пор ненавидишь заправлять кровать. Знаю, что ты по-прежнему не до конца закручиваешь тюбик с зубной пастой. И я знаю… – горячее дыхание защекотало кожу, когда его губы прильнули к ее плечу, – что тебя возбуждает моя щетина. – Дивер услышал, как она затаила дыхание, и незаметно для нее ухмыльнувшись, прохрипел: – И даже в темноте знаю, что ты сейчас покраснела.

Пораженная Изабель молчала, удерживая себя от унизительных всхлипов, рвущихся наружу. Нейтан сел на кровати, прижавшись грудью к ее спине, и обнял ее за плечи. Его ладонь лежала на ткани простыни, прямо у нее над сердцем, когда бархатистый голос шептал:

– Пусть я и был шесть лет назад тупым малолеткой, который не смог тебя защитить, я говорил правду. Я любил тебя тогда, любил все эти годы и буду любить, даже когда буду жариться на адском гриле.

Все, что хотелось в тот момент Изабель, – раствориться в объятиях любимого человека и быть где угодно, но с ним. Знакомое чувство охватило девушку. Совсем как в семнадцать, она была готова сорваться и идти за этим человеком хоть в самое пекло, хоть на северные острова. Ведь что ее держит здесь, в Ванкувере? Или где-либо еще? Она не жалела ни об одном месте, что покинула. Нигде ее не удерживало и никуда не тянуло так, как к Нейтану Диверу. Как шесть лет назад. Как в ту секунду. Как и всегда.