Когда ощущение онемения и покалывания, поднимающееся от кончиков пальцев ног, начало распространяться по всему телу, пальцы непроизвольно скользнули к черному камню на шее. Впервые камешек, который я держала между двумя пальцами, оставил на кончиках такое теплое ощущение. И впервые ощутила его тяжесть на шее. Перед моим взором пронеслось множество самоубийственных слов, но ни одно из них не слетело с губ. Они просто не смогли. Я чувствовала только глубокую боль, которая оседала на сердце толстым кровавым слоем.

Это была черная боль, достаточно сильная, чтобы заставить вены разорваться. Впервые оттенок черного причинил мне боль, вцепился в душу, которую, как мне казалось, я потеряла, и заставил почувствовать, что она все еще пряталась где-то внутри.

Это было глупо. Почему она покончила жизнь самоубийством? Почему его большие черные глаза были залиты слезами, а маленькие пальцы вынуждены собирать окровавленные камешки на пляже? Ишик… Она была безжалостна.

Она оказалась самым жестоким светом, о котором я когда-либо знала. Она сжигала тьму.

Перед моими глазами предстало детство Карана. У него были большие черные глаза и длинные ресницы. Черная одежда, украшавшая прекрасное лицо, делала его настолько божественным в глазах людей, что влюблялись все. Маленькое тело болело. Было так плохо. Как он себя чувствовал? Каран увидел кровь. Кровь света. Его матери. Кровь первой женщины, покинувшей его…

Пока морские волны, окрашенные черной тьмой ночи, ударялись о берег, возможно, его большие черные глаза заприметили окровавленные камешки. Затем он собрал их один за другим и, ничего не сказав, пошел в свою комнату. Возможно, не плакал.

Возможно, Каран плакал таким болезненным криком, что расколол небо и взволновал море. Смоляная вода боли полилась из больших черных глаз на маленькие щеки. Я не могла справиться с этими образами.

– А где отец Карана? – спросила я. – Как же развивались события после самоубийства? Какова была причина самоубийства госпожи Ишик? Извините, что задаю так много вопросов, но…

– Ферит… я имею в виду моего сына. – Дядя Яшар улыбнулся. – Мой сын вернулся в Кайсери сразу после ее самоубийства. Потому что думал, будто не сможет больше жить в этом городе. Я часто звонил Фериту в Кайсери. Очень усердно искал, но не смог его найти. Я думаю, сын уехал за границу или в другую страну. Я знаю, что он жив… Отцу и этого достаточно. Ферит не ищет своего сына, который остался со мной, не ищет меня, не желает видеть нас. Он где-то дышит, этого достаточно, но… Это очень больно.