– Почему Ишик Чакил покончила с собой?

Он глубоко со свистом вздохнул.

– Причина самоубийства… Я не знаю, моя девочка. Что случилось, то случилось… Почему она ушла? Почему вернулась? Почему покончила с собой на глазах у Карана? Я не знаю. Все, что я знаю… Самым пострадавшим в этой истории был Каран.

Я не могла даже сглотнуть. Что? На глазах… Что?

Когда Яшар Чакил закрыл глаза, я просто смотрела на него. Значит, его мать покончила жизнь самоубийством у него на глазах? Я была в замешательстве. Профиль Карана, который я нарисовала в своей голове, был стерт черным ластиком, и вместо него был нарисован более сильный мужчина. Как он мог оставаться таким сильным? Более того, по словам Яшара Чакила, то, что он испытал, на этом не закончилось. На какое-то время воцарилось молчание. В это время Яшар Чакил только наблюдал за мной. Ждал какой-либо реакции, но я смотрела на него пустыми глазами. У меня не было возможности рассказать ему о том, что кричало внутри прямо сейчас. Но уверена, он увидел удивление, которое я скрывала за отстраненным выражением лица. Старик был слишком умен.

– Не бросай его, – сказал он.

Я сглотнула.

Прошлое, оказавшееся передо мной, заставило почувствовать горький запах, поднимающийся от сгоревшего трупа гнилого детства. Теперь я окончательно осознала, что ничего о нем не знала. Это была только та часть, которую показал мне Яшар Чакил. Я знала, что это только верхушка айсберга, худшее скрывалось в глубине.

– Каран был очень молод, когда его мать ушла. Терпеливо ждал того дня, когда она вернется к нему. Верил, что мать его очень любит, ничто не могло сломить эту веру. Даже ее уход, – сказал Яшар Чакил, и то, что я увидела в его карих глазах, легло тяжким бременем на мои плечи. Мы одновременно тяжело сглотнули. – Сейчас ему двадцать шесть, но, если ты уйдешь, я знаю… Каран будет ждать того дня, когда ты вернешься к нему.

На мгновение показалось, что тяжесть его слов раздавит меня.

– Сжечь детство человека можно только один раз, – сказал дядя Яшар. – Следующим сгорит все его мужество, взрослая часть. Все существо.

Я посмотрела ему в глаза.

– Детство Карана сожжено, Мерве.

Тишина нарастала.

– Ты не знаешь, что сказать, не так ли? – спросил он, быстро покачивая головой. – Думаю, на твоем месте, девочка, мне бы тоже нечего было ответить. Это все, что я могу сказать. На самом деле ты многого о нем не знаешь… Когда Каран почувствует себя готовым… Возможно, действительно поделится этим с тобой. Если бы ты знала, насколько ценна вещь на твоей шее, ты бы наверняка поняла, какую ценность он в тебе видит. Гнев, который Каран скрывает за своим спокойствием, вот-вот разорвет его вены… И всякий раз, когда Каран не может скрыть свой гнев, он вредит всему вокруг себя. Его самая большая удача – суметь сдержать свой гнев.