Я замерла, когда госпожа Гюльсерен поставила передо мной кофе: откуда она знала, что я буду пить кофе? Тем не менее это не показалось странным. Когда я обмакнула вилку в сыр на тарелке, женщина широко улыбнулась мне, но то, что получилось у меня, нельзя было назвать улыбкой.

– Завтра вечером в доме Рызы будет коктейльная вечеринка, Каран, – сообщил Яшар Чакил, делая глоток чая.

Не отвечая, Каран посмотрел на дедушку, как бы спрашивая: «И?»

– Он и тебя пригласил. – Старик мягко указал на меня своей чашкой. – И тебя, конечно, тоже.

«Коктейльная вечеринка? Их тусовки когда-нибудь закончатся?» – тихо проворчала другая Мерве.

Я отпила кофе и посмотрела на Карана.

Словно получив ответ в моих глазах, мужчина сказал:

– Мы не сможем присутствовать, у нас с Аси уже запланировано свидание.

– Это еще что значит?

– Мы идем в Car Cemetery’ye.

Нахмурившись, я крепко сжала ручку кофейной кружки, представляя, что сжимаю его горло. Каран медленно пожал плечами и отпил кофе, глядя на меня.

Этот мужчина только что официально объявил, что мы встречаемся!

* * *

Бросила телефон на другой конец кровати и уставилась в потолок. Я не знала, что надеть. Посмотрев несколько секунд на гладкую поверхность потолка, повернулась на бок и прижалась щекой к подушке. Было очевидно, что Биллур не сможет помочь в этом вопросе. И я не ожидала, что Дефне еще раз проявит понимание. Глядя на полувыпитую застоявшуюся воду в стакане на тумбочке, я задавалась вопросом, что мне делать. Если бы я позвонила Бушре, она подкинула бы идею, но извела бы меня вопросами.

Car Cemetery – довольно известный бар. Я никогда раньше не была в ночном клубе, баре или каком-либо другом развлекательном заведении. Никто из одногруппников не считал нужным приглашать меня в клуб, куда ходили развлекаться после окончания занятий, потому что все знали, что я не приду. Мне не очень нравился шум. Я, естественно, мало что знала о том, как там вести себя и как выглядеть. На самом деле мне не нужно было так сильно напрягаться. Я могла бы надеть что-нибудь простое.

Когда секунды превратились в минуты, а минуты в часы, дверь в мою комнату резко открылась, без стука. Когда вошла тетя, я хотела швырнуть ей в голову старый абажур с тумбочки. Понимала ли она, что делала то, что я ненавидела больше всего? Она не уважала личную жизнь людей.

– Ты дождалась моего приезда, чтобы пойти к подруге заниматься? – спросила женщина, нахмурив тонкие брови. На ней был спортивный костюм, принадлежащий моей матери; так как тетя была намного крупнее, он сидел на ней очень тесно.